Где ты, Гдетыгдеты

Аннотация

Радий Петрович ПОГОДИН ГДЕ ТЫ, ГДЕТЫГДЕТЫ? Сказка про жеребенка Мишу и его друзей ОГЛАВЛЕНИЕ: ПРО ЖЕРЕБЕНКА МИШУ Я ПРИШЕЛ ПОДАРИТЬ КОНФЕТУ ЛУЧШЕ Я САМ ПОБЕГАЮ ЧТОБЫ ВСЕ РАЗГЛЯДЕТЬ ПОБЛИЖЕ ОЙ, КАКОЙ ВОВА... ЖЕРЕБЕНОК МИША ЗАТОСКОВАЛ Я ТЕПЕРЬ МИША РЕЧКИН ЧТО ТАМ, ЗА ХОЛМОМ ПРО МЫШОНКА ТЕРЕНТИЯ МЫШОНОК ТЕРЕНТИЙ НАШЕЛ ВЫХОД ПРИХОДИ КО МНЕ ЛЮБОВАТЬСЯ МЫШОНОК ТЕРЕНТИЙ ВЗОБРАЛСЯ НА ГОЛОВОКРУЖИТЕЛЬНУЮ ВЫСОТУ БУДЕМ ТЕРПЕЛИВЫ НАРИСОВАЛ БЫ ТЫ ЧИСТОЕ НЕБО КАК МЫШОНОК ТЕРЕНТИЙ СТАЛ ГОЛУБЫМ ЕЩЕ НЕМНОГО ТЕРПЕНИЯ КЛАД И РАЗБОЙНИКИ ЧТО ТЫ С ГОРДОСТЬЮ ДОБАВИШЬ МЫ ВДВОЕМ КЛАД ХВАТАЙТЕ ИХ И ВЯЖИТЕ ЖЕРЕБЕНОК МИША И МЫШОНОК ТЕРЕНТИЙ УШЛИ ПРО ЗВЕРЯ ИНДРИКА ЗА ВСЕМИ УГЛАМИ СРАЗУ КЕМЦЫ-ЕМЦЫ ЛАНЦЫ-ДРАНЦЫ ПРО ЗВЕРЯ ИНДРИКА И ПОПУГАЕВА ВОВКУ НЕТУ ВАС ШЛА СОБАКА ЧЕРЕЗ МОСТ ОБЛАКО НАД СИНЕЙ ВОДОЙ КТО-ТО ЗОВЕТ НА ПОМОЩЬ ТОНКОЕ БОДРОЕ ПЕНИЕ УГОЩАЙСЯ, БУДЬ ДРУГОМ ТЫКВА, КОТОРАЯ РОСЛА ВНИЗ ВНИЗУ СИДИТ НЕИЗВЕСТНЫЙ КОНЧАЕТСЯ ЛЕТО ОН УСНУЛ, УЛЫБАЯСЬ МАМОНТА НУЖНО ЗАКРЫТЬ МЕШКОВИНОЙ ТАЙНА РАЗРАСТАЛАСЬ ТЫ БУДЕШЬ ЕГО ЛЮБИТЬ БОЛЬШЕ МАСКИРОВКА НАКОРМИМ ЕГО ДО ОТВАЛА ДОЖДЬ БОСИКОМ ПО ТРАВЕ Я БУДУ ПОДНИМАТЬСЯ НАД ЛЕСОМ ГДЕ ТЫ, ГДЕТЫГДЕТЫ? ________________________________________________________________ В других городах, может быть, и не так, а в городе Новгороде все иначе. Даже время там как заколдованное. Когда скучно, грустно, дождь и слякоть, когда делать нечего, время медленно ползет, будто в гору крутую. Когда игры, забавы, солнце - время летит стрелой. Побегал, попрыгал, песенку спел, глядь - уже ночь на дворе. - Ой, не напрыгался! - Ой, не накувыркался! - Ой, не хочу, не буду, не слышу!.. Сказку давай. - Говоришь, сказку? Пожалуйста. ПРО ЖЕРЕБЕНКА МИШУ В городе Новгороде проживал один жеребенок. Ты, конечно, скажешь, что жеребята проживают в деревне. Например в деревне Коржи Новгородской области. Согласен. И все-таки в городе проживал один жеребенок. Мишей звали. Был он золотистого рыжего цвета. На груди пятно, на ногах вроде носочки белые. Жеребенок Миша носил шляпу-панаму с бантиком, потому что погода тем летом стояла жаркая. Я ПРИШЕЛ ПОДАРИТЬ КОНФЕТУ Однажды жеребенок Миша гулял по городу. Со всеми здоровался. А мальчишкам и девочкам - малышам - дарил конфеты. Он вынимал их из мешка всевозможные конфеты в разрисованных фантиках - и очень вежливо всем дарил. Причем улыбался и говорил: - Ешь на здоровье. Безусловно, все были очень довольны. И мальчишки, и девочки, и сам жеребенок Миша. Но вот беда, когда у жеребенка в мешке не осталось уже ни одной конфеты, к нему подбежал Попугаев Вовка. Запыхавшийся, взъерошенный. - Давай, - сказала Вовка, - конфету. Жеребенок знал, что конфеты уже кончились, но все же заглянул в свой мешок и сказал с сожалением, что конфеты уже все кончились. - Как кончились?! - закричал Попугаев Вовка. - Как другим дарить, так не кончились, а как я подбежал, так все! - Извини, - сказал жеребенок. - Что поделаешь, я тебе в следующий раз подарю. - Не хочу в следующий! Я что, хуже! Я, может быть, даже лучше! А ты... - Попугаев Вовка глянул по сторонам и закричал так, чтобы все окружающие услышали: - Ты отвратительный, безобразный, ушастый, глупый осел! Не умеешь дарить - и не брался бы. - Может быть, - печально сказал жеребенок Миша. - Может быть, я совершил ошибку. На следующий день жеребенок Миша купил конфету, очень красивую и очень сладкую. Он пошел к Попугаеву Вовке, постучал и сказал, когда ему отворили: - Добрый день, Вова. Я пришел подарить тебе конфету. Смотри, какая она красивая. Вовка засмеялся, как показалось жеребенку, слишком громко - прямо захохотал: - Нашел что дарить! Да у меня конфет сколько хочешь. Я на них даже смотреть не желаю. Жеребенок Миша отправился в сквер, сел на голубую скамейку и долго размышлял над вопросом, почему понятное вдруг становится непонятным. ЛУЧШЕ Я САМ ПОБЕГАЮ Мише дали самокат - покататься. Встал Миша на самокат. Стоит - ждет. Долго стоял. Прохожие спрашивают: - Миша, чего ж ты стоишь? - А он почему-то не едет, - отвечает им Миша. - Самокат, а не катится. - Он и не покатится, - объясняют ему. - Нужно ногой отталкиваться, тогда покатится. - Что же это за самокат, если нужно ногой отталкиваться? Это неправильно, - сказал Миша. - Это разочарование. Прохожие стали смеяться. А в небе летел самолет. - Вот самолет, - сказал им Миша. - Это правильно. На нем ногой отталкиваться не нужно. Самолет сам летит. Жеребенок Миша возвратил самокат. И вот что решил: - Лучше я сам побегаю. ЧТОБЫ ВСЕ РАЗГЛЯДЕТЬ ПОБЛИЖЕ Однажды жеребенок Миша гулял по берегу реки. С удовольствием бегал и на ходу рвал цветы. Вдруг он услышал: - Осторожнее, не наступи на меня! Жеребенок Миша посмотрел себе под ноги и увидел черепаху. Она медленно ползла и, как показалось Мише, скучала. - Чего ж ты так медленно ходишь? - сказал жеребенок Миша. - Давай я научу тебя быстро бегать. На медленной скорости ничего не увидишь. - Ты заблуждаешься, - сказала ему черепаха. - Это ты ничего не увидишь на твоей большой скорости. Одно мелькание. Что для тебя цветы? Трава, которую можно жевать на ходу. А на самом деле каждый цветок откровение. Поскольку Миша был воспитанным жеребенком и привык уважительно относится к мнению старших, а черепаха была, безусловно, старше его лет на сто, он наклонился к самой земле и принялся во все вглядываться. Действительно, даже простые цветки колокольчики все были разные. Один посветлее, другой поузористее. В каждом из них копошилась жизнь. Маленькие мошки, старательные жучки, ленивые козявки. В травяных зарослях змеились тропинки... Все это открылось Мише таким неожиданно новым, что он позабыл гулянье, скаканье, беганье. Он шагал очень медленно, чтобы все разглядеть поближе. Таким образом он и наткнулся на серебристый шар, в котором происходило гудение. "Что за цветок?" - подумал Миша, шевельнув серебристый шар носом. Звук в шаре тотчас усилился. В Мишин нос впилось Ядовитое жало. Жеребенок Миша подпрыгнул, Жеребенок Миша помчался в испуге. А Ядовитое жало гудело и настигало. Жеребенок бежал со всех ног. Но Ядовитое жало все же настигло его, кольнуло в затылок, да так больно, что жеребенок Миша взвился в воздух. А когда опустился на землю, услышал громкие крики и аплодисменты. - Молодец, жеребенок Миша! Это был великолепный прыжок. Слава твоим замечательным сильным ногам. - Слава черепахе, которая медленно ходит, - сказал жеребенок Миша. ОЙ, КАКОЙ ВОВА... Вовкина мама купила коробку красок. Подарила Вовке. Вовка тут же побежал в сквер, принялся красить березы. Покрасил одну березу в медный цвет. Покрасил другую березу в железный цвет. Покрасил третью березу в алюминиевый цвет. Подошел к Вовке жеребенок Миша, спросил: - Вова, зачем ты березы портишь? - Я не порчу. Я перекрашиваю. Вон сколько берез белых. Три тысячи. А золотой ни одной. Я сейчас золотой краской помажу - золотая будет. Серебряной помажу - будет серебряная. Из кустов незнакомый полосатый кот выскочил. Крикнул: - Нельзя! Природу нужно беречь. - И жалеть, - добавила прилетевшая в сквер ворона. - И охр-р-ранять, - прорычал прибежавший откуда-то пес. - Если не прекратишь, я тебя укушу. Попугаев Вовка побежал жаловаться маме. Но споткнулся и упал на краски, он их в страхе из рук выронил. Поднялся Попугаев Вовка таким: Нос зеленый. Ноги сиреневые. Волосы красные. Руки синие. Живот желтый. Остальное не разберешь - в разводах. Вовка хотел закричать: "Я вам всем покажу! Вы у меня попляшете!" Но сказал только: - Ой, какой Вова... ЖЕРЕБЕНОК МИША ЗАТОСКОВАЛ Жеребенка Мишу очень огорчало то обстоятельство, что у него фамилии нет. Миша, и все. Была в этом деле какая-то тайна. Однажды жеребенок Миша подошел к милиционеру товарищу Марусину и спросил: - Скажите, пожалуйста, откуда у вас такая фамилия - Марусин? Милиционер улыбнулся, фуражку поправил. - Как откуда? У меня дочка Маруся. Значит, я чей? - Марусин, - догадался Миша. - Марусин папа. - Так точно. - Милиционер товарищ Марусин отдал жеребенку честь и пошел покупать новую куклу своей дочке Марусе. Жеребенок Миша затосковал. Был он один в городе Новгороде. Откуда ему фамилию взять? Но проезжавший мимо шофер помахал ему из кабины рукой. Крикнул: - Не горюй, жеребенок Миша, у тебя еще все впереди! Я ТЕПЕРЬ МИША РЕЧКИН Похудел жеребенок Миша. От размышлений похудел. И дома, и на улице все размышлял - чьим бы ему стать, чтобы фамилия у него была. Попугаев Вовка объяснил ему в насмешливом тоне: - Чего ты нос повесил? Не обязательно быть чьим-то. Можно быть каким-то. Я вот Попугаев, потому что я всех пугаю. Я очень страшный. А ты рыжий. Пусть и фамилия у тебя будет - Миша Рыжий. Но Мише такая фамилия не понравилась. "Чьим-то быть лучше", - думал Миша. Попугаев Вовка свое: - Можно по работе, которую делаешь. Например, Кузнецов. Или Моряков. Я, когда вырасту, буду Моряковым. Или Летчиковым. Вовка загудел, зарокотал, проломился сквозь кусты в сквере и налетел на дворника тетю Анфису, которая поджидала его с метлой. "По работе хорошо, - думал Миша. - Но чьим-то все равно лучше. И кузнец может быть чьим-то. Например, кузнец Антошкин. Или моряк Васин..." Так размышляя, поглядывал Миша по сторонам, все искал, чьим бы ему стать. Наконец неподалеку за городом среди полей и лугов набрел он на маленькую речку. Текла она в траве тихо и вся сверкала солнечными бликами. Как бы улыбалась. - Здравствуйте, - сказал Миша. - Как вас зовут? - Просто речка, - ответила речка... - Я безымянная. - А у меня фамилии нет, - пожаловался Миша. - Я просто Миша. Они помолчали. Речка поглядывала на Мишу солнечно и голубоглазо. И так стало Мише возле нее хорошо, что он вдруг сказал: - Хотите, я буду вашим? Мишей Речкиным буду. - Хочу, - ответила речка. И засмеялась. - А я твоей буду. Имя у меня тогда будет. Мишина речка. Им обоим стало очень приятно и весело. Потом Миша в город помчался. Прибежал к милиционеру товарищу Марусину. Крикнул: - Я теперь Миша Речкин! И у речки теперь имя есть. Теперь она Мишина. Милиционер товарищ Марусин подошел к карте своего района, карта у него на стене висела, сказал: - Покажи, которая. Жеребенок Миша долго искал свою речку, на карте ведь все иначе выглядит. Наконец показал: - Вот она! Маленькая-маленькая... Милиционер товарищ Марусин взял красный карандаш и написал где надо: "Мишина речка". Так и стало. И все ребятишки, и лягушата, и воробьи говорят: "Пойдем на Мишину речку..." А Миша теперь с фамилией. ЧТО ТАМ, ЗА ХОЛМОМ Жеребенок Миша вышел из города. Побежал по полю и увидел холм. "Интересно, - подумал жеребенок Миша. - Что там, за холмом?" Обогнул холм и увидел перед собой холм. "Интересно, - подумал он. - Что же там, за холмом?" Еще раз обогнул холм и опять увидел перед собой все тот же холм. Жеребенок Миша крепко задумался. - А может быть, холм для того и стоит, чтобы оно было - что-то там, за холмом. И когда Миша домой шел, то, оглядываясь, он видел холм. И оно было что-то там, за холмом. ПРО МЫШОНКА ТЕРЕНТИЯ Там же, в городе, проживал мышонок Терентий. Он разгуливал в красных трусиках, которые сшила ему прабабушка Агриппина. Трусики были большие - прабабушка шила на вырост. Мышонок Терентий мог бы спрятаться в них с головой - бездомные коты ни за что не догадались бы, что это он, мышонок Терентий. Конечно, о мышатах и составилось не очень лестное представление, как о существах робких, но справедливости ради нужно сказать, что встречаются среди них ребятишки отчаянные. МЫШОНОК ТЕРЕНТИЙ НАШЕЛ ВЫХОД Мышонок Терентий был сиротой. Бабушку его съел кот. Маму унесла сова. Папа ушел за сыром и не вернулся. Осталась у мышонка Терентия только прабабушка Агриппина. Прабабушка Агриппина знала все проходы под стенами Новгородской крепости, все каменные погреба, бездонные колодцы и множество других тайн. У всех щелей и трещин, которые вели наверх, она поставила мелом крестики. Это означало, что мышонку Терентию здесь проход запрещен. Но кому не хочется знать, что же там, наверху?! Мышонок Терентий приставал с этим вопросом ко всем встречным - даже к паукам и сороконожкам. Сороконожки, существа робкие, убегали. Мыши отвечали уклончиво. А пауки! Вместо разумного ответа они ворчали, пыхтели и даже фыркали. Один толстенный паук просто-напросто повернулся к мышонку спиной, подошел к стене и невежливо исчез. Мышонок очень удивился. Он знал, что толстые пауки могут лазать по тоненькой паутине, но чтобы они так невежливо исчезали в стене! Мышонок сунул свой нос в то место, где исчез паук. Нос тоже исчез. Мышонок сунул туда свою голову. - Ой, - сказал он. - Это, оказывается, щель! Про эту щель прабабушка Агриппина, наверно, не знает. Иначе бы она и ее пометила крестиком. Мышонок Терентий лез вперед без остановок. Нос его дрожал, потому что там впереди пахло чем-то неподземным. Щель повернула. Возникло сияние. В этом сиянии шагал мохнатый толстенный паук. Он казался громадным. Сияние все разрасталось, а паук уменьшался. Наконец сияние превратилось в свет, льющийся со всех сторон, а громадный мохнатый паук - в обыкновенное насекомое. Потом он и вовсе исчез. Потому что мышонок Терентий вдруг и сразу все вместе увидел: голубое небо, синюю-синюю реку, желтый песок, зеленую траву и почти малиновые стены крепости. Известно: кто сможет все это увидеть не по отдельности, а все сразу, тот непременно станет художником. - Какой восторг! - прошептал мышонок Терентий. - Это не описать словами. Мудрая прабабушка Агриппина сидела неподалеку в тени лопухов, глядела на своего правнука, вытирала глаза платочком и говорила сама себе: - Я знала. Я всегда знала, что он найдет выход. ПРИХОДИ КО МНЕ ЛЮБОВАТЬСЯ Ты чего глаза зажмурил! - спросил Попугаев Вовка. Мышонок Терентий повернул голову, но в глазах его все стояли голубое небо, синяя-синяя река, желтый песок, зеленая трава и почти малиновые стены крепости. - Восторг! - сказал мышонок Терентий. - Где? - Вовка глянул туда-сюда. Кулаки сжал - вдруг над ним шутят? Потом сказал: - Ага! Надел красные трусики и выставляешься. Да у меня пять красных трусов в комоде. - Ах! - сказал мышонок Терентий. - Разве об этом речь? Если бы я умел рисовать! Я бы нарисовал голубое небо, синюю-синюю реку, желтый песок и почти малиновые стены крепости с башнями. - Раз плюнуть. Пять минут на все дело, - сказал Попугаев Вовка. Мышонок Терентий оробел. Подтянул трусики к подбородку. - И все на уровне восторга? - Даже выше. - Попугаев Вовка надул живот до отказа. - Я уже сто картин нарисовал. Приходи ко мне любоваться. Мышонок Терентий обрадовался. Поблагодарил Вовку три раза. Спросил Вовкин адрес. - Я приду. Я приду непременно... Потом принялся смотреть в небо над башнями. Древние башни летели вверх в беспредельность. Синяя-синяя река косо падала вниз. Желтый песок сливался с рекой и отвесно уходил в глубину. - Это же только на первый взгляд все стоит на своих местах. А на самом-то деле все-все летит, - прошептал мышонок Терентий. - Бедный мышонок, - вздохнула в тени лопухов прабабушка Агриппина. Это летит земля... Представляю, как ему будет трудно. МЫШОНОК ТЕРЕНТИЙ ВЗОБРАЛСЯ НА ГОЛОВОКРУЖИТЕЛЬНУЮ ВЫСОТУ На следущий день мышонок Терентий причесался, умылся и опять причесался: сто картин на уровне восторга - это обязывает. Попросил прабабушку Агриппину погладить трусики. И пошел к Попугаеву Вовке. Когда Попугаев Вовка открыл дверь, мышонок Терентий вытер ноги о коврик и поздоровался. - Как дела? - спросил Вовка. - Давай я тебя в бильярд обыграю, в настольный? - Если можно... я бы посмотрел картины... - сказал мышонок застенчиво. Попугаев Вовка почесал в затылке. Полез под диван. Вытащил оттуда альбом. Мышонок открыл обложку, готовый выражать восторг вздохами разной тональности. Но... Странички альбома склеились. От них пахло заварным кремом, клубничным вареньем, сыром. А когда мышонок Терентий все же отлепил одну, то увидел команду косматых боксеров с красными носами, жирными ушами и тусклыми глазами. На майках у них были налеплены конфетные фантики с названием "Лимон". Мышонок Терентий посмотрел на Вовку испуганным взглядом и прошептал: - Я пойду... - Куда?! В гостях все расхваливать нужно. И улыбаться... - Попугаев Вовка так улыбнулся, что мышонок тут же выскочил из квартиры. Мышонок Терентий мчался по улице. Попугаев Вовка за ним. - Не умеешь в гости ходить - не ходил бы! Невежа. А крепостная стена совсем близко. Мышонок Терентий шмыгнул в дверь самой высокой башни. Помчался по каменной лестнице. Витками. Все вверх. На крутой крыше самой высокой башни была избушка-сторожка со своей крышей, кстати, тоже крутой. Выше уже ничего не было, только копье железное, на котором поскрипывал, поворачиваясь, медный флаг. Прижался мышонок к железному копью, закрыл глаза на секунду. А когда открыл, то увидел так ярко: голубое небо, синюю-синюю реку, желтый песок, зеленую траву, почти малиновые стены крепости. Весь город Новгород увидел. Ближние и дальние окрестности. И все это кружилось плавно, как медленные карусели. Мышонок Терентий вздохнул всей грудью. - Как прекрасно! Какая гловокружительная высота... Внизу, едва различимый, стоял Попугаев Вовка. Грозил кулаком и что-то кричал. С головокружительной высоты он показался мышонку Терентию не очень умным. БУДЕМ ТЕРПЕЛИВЫ Мышонок Терентий поселился в избушке-сторожке, в которой было четыре окна на все четыре стороны. - Там так удобно рисовать, чтобы все летело и непременно кружилось, объяснил мышонок Терентий прабабушке Агриппине. Прабабушка Агриппина вытерла глаза под очками. - Чем выше мышонок залезет, тем с большей высоты мышонку падать. И тем не менее она купила ему все, что нужно для художника. Даже клетчатый шарф. Однажды, когда она, по обыкновению, сидела в тени лопухов, у крепостной стены, смотрела вверх и грустно вздыхала, к ней подошел милиционер товарищ Марусин. - Прошу прощения, у вас неприятности? Милиционер товарищ Марусин, естественно, не мог пройти мимо прабабушки, когда она так грустно вздыхает. - Вздохнешь не раз, если приходится смотреть на правнука, задрав голову, - объяснила ему прабабушка. - Мне так хочется дать ему какой-нибудь дельный совет, но чтобы туда залезть, нужно быть либо очень молодой, либо летучей. Милиционер товарищ Марусин посмотрел в бинокль на самый верх самой высокой башни - мышонок Терентий сидел там и недвижно смотрел на чистый лист бумаги. - В данный момент ему советы не нужны. - Он уже несколько дней так сидит. Это не отразится на его здоровье? - Будем терпеливы, - сказал милиционер товарищ Марусин. Отдал прабабушке Агриппине честь и пошел на берег реки, чтобы послушать, как плещет волна, как толкаются и скрипят лодки. НАРИСОВАЛ БЫ ТЫ ЧИСТОЕ НЕБО Мышонок Терентий обмотал шею клетчатым шарфом и принялся рисовать все летящее. Нарисовал березу летящую. Получилась береза спиленная. Нарисовал летящий дом. Дом получился недостроенный снизу. Люди никак не могли в него войти и, конечно, очень сердились. Нарисовал Попугаева Вовку летящего. Вовка получился падающим. Он падал и грозил мышонка прибить. Увидел мышонок вдали озеро Ильмень. Нарисовал летящее озеро - получился дождь. Мышонок разорвал все четыре картинки. Отнес их в парк, в урну для мусора. Дома он снял клетчатый шарф. Повесил его на гвоздь. Вымыл пол, потому что закапал его, пока рисовал все летающее. Прикрепил кнопками чистый лист бумаги и уселся перед ним на табуретку. Ему было страшно. Проведешь торопливой кистью - и чистый лист, такой белый, превратится в испорченный. Казалось мышонку, что болит у него сердце, а душа задыхается. Хотя на головокружительной высоте, где он поселился, чистого воздуха было много. Несколько дней просидел мышонок перед чистым листом. Однажды на подоконник опустилась ворона, уставшая от полета. Она была уже старая. Можно сказать, седая. Отдышалась она и сказала: - Нарисовал бы ты чистое небо. Просто чистое небо. - Интересная мысль, - согласился мышонок. А ворона уже улетела. КАК МЫШОНОК ТЕРЕНТИЙ СТАЛ ГОЛУБЫМ Чистое небо нужно рисовать очень чистыми красками и очень чистой водой. Мышонок Терентий тщательно вымыл краски. Вымыл кисти. Набрал чистой-чистой, прозрачной воды. И принялся рисовать. А когда закончил и отступил, чтобы полюбоваться, ему показалось, что смотрит он прямо в небо. - Или у меня с глазами не все в порядке, - усомнился мышонок, - или я кисточкой дырку в бумаге протер? В этот момент картина его шевельнулась, сорвалась с кнопок и полетела к окну. - Куда? - закричал мышонок и ухватил картину за край. Но она так сильно стремилась ввысь, туда, где небо такое же синее и чистое, как она сама, что вылетела в окно вместе с мышонком. Подлетевшие воробьи закричали: - Смотрите! - Мышонок оторвал от неба лоскут! - Смотрите! Земля была уже далеко внизу - все окрестности и замечательный город Новгород. "Если я улечу навсегда, то я уже никогда не нарисую синюю-синюю реку, желтый песок, зеленую траву и почти малиновые стены крепости..." - Ах! - Мышонок Терентий отпустил картину и полетел вниз. Кувырком. Спрашивается, зачем мышонку хвост? Затем, чтобы в такую минуту ударить мышонка по самому кончику носа. Тогда мышонок чихнет и придет в себя. Мышонок Терентий чихнул, пришел в себя, распушил все шерстинки, растопырил лапы - падение его стало плавным. - Давай к реке! - кричали ему воробьи. - Хвостом заруливай. Когда Терентий вылез из воды и отряхнулся, то не мог понять, почему бездомные коты, глядя на него, ворчат: - Фу! Какой несъедобный. Наконец он увидел себя в круглом зеркальце, которое оставили на берегу купающиеся туристы. Увидел и ахнул. Стал он теперь голубым. Мышонок Терентий расстроился, хотел помчаться за мылом, шампунем, порошком стиральным. Но, подумав, раздумал: - Может быть, это пройдет со временем... ЕЩЕ НЕМНОГО ТЕРПЕНИЯ Мышонок Терентий спешил к себе в башню. Завернул за угол крепостной стены и воскликнул: - Ой! Перед ним стоял жеребенок Миша. Жеребенок Миша тоже воскликнул: - Ой! Потому что перед ним был мышонок, каких не бывает. - Ты такой красивый, такой золотой, - сказал мышонок Терентий. - Ты такой красивый, такой голубой, - сказал жеребенок Миша. - Я вижу! Я сейчас все-все вижу! - закричал мышонок Терентий. - Я понял... Быстрее. За мной. Они побежали. Но вдруг мышонок Терентий остановился. - Нет. Лучше подожди меня здесь. Будь другом. Вот здесь, пожалуйста. - Мышонок Терентий отвел жеребенка Мишу к крепостной стене, где зеленая трава и желтый песок. И повторил: - Будь другом. Я тебя очень прошу. - С удовольствием, - сказал жеребенок Миша. - Мне очень хочется быть твоим другом. - Слов нет, как я рад! - прокричал мышонок Терентий. Он уже мчался по лестнице самой высокой башни в избушку-сторожку, где было все, что нужно художнику, даже клетчатый шарф. - Как вы думаете, сейчас у него получится? - спросила прабабушка Агриппина. Она сидела на бугорке в тени лопухов и вязала мышонку теплый жилет. - Я не знаю, что вы имеете в виду. - Ответил ей жеребенок Миша. А милиционер товарищ Марусин подошел сзади, посмотрел в бинокль на самый верх шатровой башенной крыши. И сказал: - Еще немного терпения... Мышонок Терентий рисовал. Древние башни крепости, почти малиновые, как бы летели вверх, и песок желтый как бы сливался с рекой синей-синей и отвесно уходил в глубину. Трава зеленая кружилась плавно, как медленные карусели. А у крепостной стены стоял жеребенок Миша, приводя все цвета природы в движение своим удивительным золотистым цветом. КЛАД И РАЗБОЙНИКИ Жеребенок Миша и мышонок Терентий стали друзьями. Ты непременно скажешь, что жеребенок с мышонком дружить не станет: жеребенок вон какой большой, а мышонок вот какой маленький. Согласен. В других городах конечно, в других городах так. Но в нашем городе всякое чудо произойти может. ЧТО ТЫ С ГОРДОСТЬЮ ДОБАВИШЬ - Почему ты такой задумчивый? - спросил мышонок Терентий у жеребенка Миши. - Я размышляю о дружбе. - Что о ней размышлять? Все так прекрасно. - Вот я и размышляю... Если у меня спросят: "Кто твой друг?" - Я отвечу: "Мышонок Терентий". И с гордостью добавлю: "Он, между прочим, художник". А если у тебя спросят, кто твой друг? - Я скажу - жеребенок Миша. - А что ты с гордостью добавишь? - Для дружбы это не имеет значения. - Но ты не знаешь, что произошло вчера. Вчера я сочинил стихи... Если плохо, ты сразу скажи. Тогда я больше не буду... - Жеребенок Миша пошевелил губами и начал читать застенчивым голосом: Ночью туман спустился. Утром цветок распустился. Днем зачирикала птичка. Вечером вспыхнула спичка. Ночью пожар случился. Утром цветок не распустился... Последнюю строчку жеребенок Миша проговорил шепотом, отвернулся и перестал дышать от самых наихудших ожиданий. А мышонок Терентий поддернул свои трусики и закричал: - Нет слов! Теперь, когда меня спросят: "Кто твой друг?" - я скажу: "Жеребенок Миша". И с гордостью добавлю: "Он, между прочим, поэт..." В сущности неплохо, если мы сможем немножко гордиться друг другом. МЫ ВДВОЕМ Жеребенок Миша шел по берегу Мишиной речки и сочинял стихи. Растут на кочке цветочки... Мишина речка журчала по камушкам, как бы посмеивалась над Мишей. Но он на нее не обижался. Вдруг Миша увидел ворота - одни посреди поля. На воротах замок ржавый. Зачем ворота? Что за ними? Решил жеребенок Миша замок снять - посмотреть, что же там, за воротами. Так и сделал. Открыл ворота. За воротами трава как трава - как вокруг. И еще мышонок Терентий стоит с блокнотом для рисования. - Ты откуда? - спросил жеребенок Миша. - Оттуда... Смотрю - ворота... А ты откуда? - А я оттуда... Смотрю - ворота... Огляделись они и разглядели - начинается от этих ворот дорога не проторенная, не широкая и не узкая, как раз такая, по какой одному идти страшно. Жеребенок Миша и мышонок Терентий стали потеснее друг к другу. Сказали: - Мы вдвоем... - Вдвоем мы... И пошли по дороге. И вдруг почувствовали - должен с ними произойти случай необычайный. Что вскоре и подтвердилось. КЛАД Жеребенок Миша гулял внутри крепости, где многочисленные туристы впопыхах изучают памятники старины, и вдруг увидел двух настоящих разбойников - старшего и младшего. Разбойники были с оттопыренными карманами, в очках темных, в башмаках неслышных. Они озирались по сторонам и говорили непонятно, как говорят все разбойники. - В том углу. Торчок! Каракачумба. - Триста бифштексов! Разбойники направились в дальний угол крепости. И жеребенок Миша за ними неслышно пошел. А когда разбойники остановились, жеребенок Миша сделал вид, будто жует листочек сирени и ничего не видит. Разбойники отыскали в траве небольшой камень-валунок. Причем старший разбойник все время смотрел в старинный чертеж. - Тут, - сказал он. - Под этим предметом. Сегодня в непроглядную полночь. Время не ждет. Тучи сгущаются. Тараканчук! Чистоган!.. Как ты думаешь, этот жеребенок не подглядывает за нами? - Нет. Он глупый. Он листочек жует. На всякий случай скажем, что мы археологи. - Мы археологи, - сказали разбойники жеребенку Мише и смешались с толпой туристов. Миша подошел к белому камню полюбопытствовать и увидел, что на камне сидит мышонок Терентий. - Нет слов! - сказал мышонок. - Вернее, есть одно слово - клад! - Сейчас выкопаем? - спросил жеребенок Миша. Мышонок Терентий объяснил, что клады нужно выкапывать исключительно когда стемнеет. Днем производят научные раскопки, а это другое дело. - Выкопаем в двадцать три ноль-ноль. Опередим разбойников на целый час. - Что ты! Они же уйдут! Увидят, что клад уже выкопан, и скроются в неизвестном направлении. Их же схватить нужно. - Я не подумал. Сейчас подумаю. - Мышонок Терентий подтянул свои красные трусы до бодбородка и принялся задумчиво грызть резинку. - Готово! У меня созрел план. - Мышонок Терентий изложил свой план шепотом. Скомандовал: - Встречаемся здесь по плану. И они тихо-тихо, на цыпочках разбежались. ХВАТАЙТЕ ИХ И ВЯЖИТЕ Когда стемнело, жеребенок Миша и мышонок Терентий пришли в крепость. Принесли кувшин глиняный, лопату и рукавицы. Без рукавиц лопатой работать нельзя - непременно будут мозоли. Еще они принесли самую большую красную кисточку. Выкопали яму в стороне от валунка. Мышонок Терентий залез в кувшин. Жеребенок Миша завязал кувшин рваной от старости тряпкой, поставил его в яму. Закопал. Сверху навалил камень-валунок. Потом принялся терпеливо, по плану, ждать. Он все думал, как, наверное, тяжело ждать мышонку Терентию в горшке. Наверно, ему воздуха не хватает. Но ждать пришлось недолго. Как только наступила глухая полночь, в дальний угол крепости прокрались разбойники в бесшумных башмаках. Вытащили из оттопыренных карманов складные лопаты и принялись быстро-быстро копать. Откопали кувшин. Выхватили складные ножи. Вспороли тряпку и одновременно сунули в кувшин свои разбойничьи носы. Тут и случилось самое главное. Разбойники посветили в кувшин карманным фонариком, увидели что-то голубое и замечательное. - Бриллиант, - сказал старший разбойник жадным, обветренным голосом. - Голубой, - сказал младший разбойник, икнув от восторга всем телом. А мышонок Терентий подпрыгнул и вцепился в нос старшему разбойнику. Оттолкнулся лапами от небритого разбойничьего подбородка и вцепился в нос младшему. Разбойники завопили не своими высокими голосами. Тут жеребенок Миша лягнул разбойников. Причем он командовал выбранным по плану таинственным баритоном: - Хватайте их! Не стесняйтесь! Вяжите! Разбойники испугались так, что перепрыгнули крепостную стену. Наверное, уже через минуту они были дома, в постели, и дрожали, укрывшись с головой одеялом. Еще бы! Даже самые-самые настоящие разбойники испугались бы. Ведь никто и никогда не видел голубой бриллиант, который прыгает и очень больно кусает за нос. А жеребенок Миша и мышонок Терентий сидели под кустом сирени и думали. - Нужно было к милиционеру товарищу Марусину пойти, - сказал жеребенок Миша. - Теперь ничего не поделаешь, - Мышонок Терентий вздохнул. - Будем бодрствовать. С кладами всякие могут случиться странности. Как только солнышко выглянет, побежим в милицию. - Ты бодрствуешь? - спросил жеребенок Миша. - Бодрствую. А ты? - И я бодрствую... Я морковку вижу большую-большую... - А я головку сыра... Я ее ем... Больше они ни о чем друг друга не спрашивали, только посапывали и чмокали губами. ЖЕРЕБЕНОК МИША И МЫШОНОК ТЕРЕНТИЙ УШЛИ Жеребенка Мишу и мышонка Терентия разбудило щелканье фотоаппаратов. Туристы уже захватили крепость и отпихивали друг друга от памятников старины. Когда жеребенок Миша и мышонок Терентий примчались к милиционеру товарищу Марусину, у него в кабинете сидел Попугаев Вовка. - Ты зачем в печную трубу вопишь страшным голосом? - спрашивал у Вовки милиционер товарищ Марусин. - Это магнитофон. А что, во всем доме давно паровое отопление поставили, а печные трубы оставили. Они без дела стоят. - Извините, - сказали жеребенок Миша и мышонок Терентий. - У нас к вам очень срочное секретное дело. Милиционер товарищ Марусин велел Вовке выйти в коридор и там подождать. Когда Вовка вышел, жеребенок Миша и мышонок Терентий рассказали все по порядку. Передали разбойничьи ножи, лопаты, а также чертеж. Милиционер товарищ Марусин, заложив руки за спину, прошелся по кабинету от одной стены до другой. - Прошу вас еще немного покараулить объект. Положение дел того требует... - Да мы хоть весь день! Друзья тут же выскочили из кабинета. Когда они прибежали в крепость, вот что увидели: камень-валунок землей забросан. Где он лежал - яма. А из ямы голова торчит. Попугаева Вовки. - Ха-ха! - сказал Попугаев Вовка. - Я все слышал. Теперь я клад выкопаю. Жеребенок Миша и мышонок Терентий хотели выразить ему свое возмущение, но земля, которую Вовка выбрасывал огородной лопатой, попадала им в рот и в глаза. - Ха-ха-ха! - хохотал Вовка. - Тут бренчит что-то. Чур, на одного! Чур, все мое! Жеребенок Миша и мышонок Терентий пустились было землю, которую Вовка выбрасывал, забрасывать в яму обратно. Но тут подошел милиционер товарищ Марусин. - Вылезай! - велел он Попугаеву Вовке. - Или ты не знаешь, что в нашем древнем городе нельзя копать землю без разрешения Главного Археолога. За это ужасное безобразие, Попугаев Владимир, я применю к тебе специальный милиционерский порицательный взгляд. Ничто другое, как я вижу, тебе уже не поможет. Милиционер товарищ Марусин посмотрел на Вовку долгим специальным милиционерским порицательным взглядом. Нужно сказать, что такой взгляд даже на взрослых людей сильно действует. Сначала Вовка стал белым от страха. Потом красным от стыда. Потом желтым от отчаяния. Потом закричал при всем народе: - Извините, я больше не буду! С сегодняшнего дня я начну новую жизнь. Народу вокруг было много. И запыхавшиеся археологи. И сгорающие от любопытства туристы. И просто зеваки - мальчишки и девочки. А жеребенок Миша и мышонок Терентий смотрели в выкопанную Вовкой яму. - Не могли разбойники ошибиться, - шептал Терентий. - Настоящие грубые разбойники знают, где что лежит. К тому же чертеж старинный... Тут жеребенок Миша воскликнул: - Мы же камень на старое место не прикатили! Мы же о нем позабыли в пылу гнева... - У нас на том, настоящем месте кисточка воткнута самая толстая, сказали они милиционеру товарищу Марусину. Кисточка торчала в траве неподалеку. Она была хорошо видна, потому что мышонок Терентий специально вымазал ее красной краской. Когда археологи во главе с Главным Археологом поставили вокруг кисточки заграждение, когда милиционер товарищ Марусин попросил туристов не напирать, жеребенок Миша сказал тихо: - Нам тут уже нечего делать, я думаю. Мышонок Терентий кивнул согласно. - Я тоже так думаю! ПРО ЗВЕРЯ ИНДРИКА Жеребенок Миша и мышонок Терентий побежали к Воротам посреди поля. А навстречу им прабабушка Агриппина. - Ай-я-яй! Стыд и срам на мою голову. - В чем дело? - спросил ее жеребенок Миша. - Разве мы вели себя недостойно? Прабабушка Агриппина поправила очки на носу и, обратясь к своим родственникам, а также паучкам и козявкам, вылезшим в этот момент из травы, сказала: - Жеребенку золотистого рыжего цвета и мышонку такому голубому не наплевать, если они вымазались в глине, спасая старинный клад от разбойников. - Конечно! - согласились родственники, а также паучки и козявки. - Мы ими всегда гордимся. Они такие опрятные. Они умываться идут... - Что, про умывание тебе неинтересно? Тебе про что-нибудь, из чего стреляют?.. Ну, что ж... Будь по-твоему. ЗА ВСЕМИ УГЛАМИ СРАЗУ Жеребенок Миша и мышонок Терентий пошли на реку мыться. Нужно сказать, что новгородская глина отмывается трудно, поскольку в ней много сажи от древних кузниц. Жеребенок Миша выстирал свою шляпу-панаму с бантиком, мышонок Терентий свои красные трусики. А прабабушка Агриппина сидела у крепостной стены в тени лопухов, вязала носки и ворчала, ни к кому не обращаясь: - Некоторые правнуки, у которых есть все, что нужно художнику, даже клетчатый шарф, бегают за старинными кладами, а краски их акварельные сохнут на семи ветрах. Но мышонок Терентий этого не расслышал, он сидел, заткнув уши. Прабабушка Агриппина продолжала ворчать: - Некоторые правнуки и их товарищи ходят по городу и ничего не видят. Они даже не видят, что здесь когда-то, давным-давно, проживал веселый зверь Индрик. Это же всем видно, кто смотрит внимательно, что в городе Новгороде проживал зверь Индрик. - Не было Индрика! - выкрикнул мышонок Терентий и еще крепче заткнул уши. Прабабушка Агриппина подозвала к себе жеребенка Мишу. - Миша, у моего правнука вздорное настроение. Это случается после разбойников и старинных кладов. Зверь Индрик действительно проживал в нашем городе. Я была очень маленькая, но хорошо помню, как он весело гонялся за мной. Он был такой... Он прятался за всеми углами сразу. Прабабушка Агриппина вытерла глаза платком, попросила Мишу нагнуться и прошептала ему на ухо: - Клады кладами, но как хорошо, если бы вам удалось отыскать следы зверя Индрика. - Как их отыщешь, если Индрика этого нет и никогда не было? - говорил мышонок Терентий, когда они с жеребенком Мишей шагали по улице. На улице было тихо. Пустынно. Ветки рябин сгибались от ягод. Жеребенок Миша остановился. - Ты что? - спросил мышонок Терентий. - Чувствую, там, за углом, кто-то был. Мы, кони, очень далеко чувствуем. Мышонок Терентий тоже сосредоточился. - И я чувствую, - прошептал он. - Только я за другим углом чувствую. Друзья заглянули сначала за один угол. На столбике, торчавшем из тротуара для каких-то технических целей, в трещине клок шерсти застрял. Пробегавший мимо кудлатый пес, понюхав шерсть, рыкнул: - Рррр-рр! Кошачья... Но я бы с этим котом дружил. За другим углом следы лап когтистых. Пробегавший мимо серьезный кот с глазами, как перед дракой, посмотрев следы, фыркнул: - Ффф-ырк! Собачьи... Но где теперь такие собаки? За третьим углом - царапина на стене. Похоже, козел подтачивал рога. Но если бы в самом деле козел - две царапины были бы. За четвертым углом ничего - только смех. Вернее, чувство такое, что кто-то здесь хохотал и хихикал. - У тебя в голове уже возник образ? - спросил жеребенок Миша. Терентий хотел сказать, что никакого зверя Индрика нет и не было, но он, как ты знаешь, был честный мышонок. - Я думаю, лапы у него собачьи. Тело кошачье. Голова козлиная. А на лбу всего один рог. - Я тоже так думаю. Только не могу вообразить хвост и уши. - Хвост и уши не самое главное, - сказал мышонок Терентий. - Побежали быстрее ко мне. Нарисуем Индрика на бумаге. Друзья побежали со всех ног. В таких случаях медлить нельзя, иначе забудешь, какие у Индрика лапы - кошачьи или собачьи. А также сколько у него ушей и рогов. КЕМЦЫ-ЕМЦЫ ЛАНЦЫ-ДРАНЦЫ Рисовать зверя Индрика нужно сразу всего. Иначе не оберешься хлопот. Мышонок Терентий сначала нарисовал глаза желтым цветом. Глаза тут же принялись вращаться-таращиться. Мышонок Терентий нарисовал голову. Рог на лбу - штопором. Бороду нарисовал. Только наметил рот, как из него высунулся язык и слизнул с палитры зеленую краску. Индрикова голова гримасничала, хотела сказать что-то, но, как ты знаешь, для разговора одного зеленого языка мало, нужна грудь, полная воздуха. Мышонок Терентий быстро нарисовал грудь и еще не успел раскрасить ее в кошачий цвет, как зверь Индрик завопил во всю мочь: - Кемцы-емцы! Ланцы-дранцы! - Это он на старинном языке говорит, - догадался жеребенок Миша. Индрикова голова дергалась. Рот норовил сжевать кисточку. Язык лизнуть мышонка Терентия в нос. - Так не пойдет, - сказал мышонок Терентий. - Нужно приколоть этот язык кнопкой. - Цынцы-брынцы! - заорал Индрик. - Может, ему почитать что-нибудь? - предложил жеребенок Миша. Может, он тогда успокоится и позволит дорисовать себя? Миша нашел на полке книжку старинных стихотворений, поскольку правильно рассудил, что древнему зверю Индрику старинные стихи будут понятнее. - "Шла собака через мост, четыре лапы, пятый хвост", - прочитал Миша. Зверь Индрик тут же все переврал: - Шла собака через хвост, уронила в речку мост. - "Наши овечки около речки", - прочитал Миша. - Наши овечки вылезли из печки, - переврал Индрик. - "Купи кипу пик", - прочитал Миша. - Пукипикукик, - переврал Индрик. Мышонок Терентий попытался все-таки приколоть Индриков язык кнопкой. Но язык так вертелся, что в конце концов мышонок Терентий уколол себе кнопкой ухо. - Нужно быстрее докрашивать, другого выхода нет, - сказал он. - Миша, рисуй хвост. Жеребенок Миша нарисовал Индрику хвост пушистый. Индрик хвостом махнул - стал хвост голый, с кисточкой на конце. Жеребенок Миша нарисовал Индрику уши круглые, но они тут же вытянулись. Мышонок Терентий спешно докрашивал Индрику лапы и туловище. Только докрасил, зверь Индрик завопил свои "Кемцы-емцы!" и спрыгнул на пол. Он был такой: Лапы собачьи. Тело кошачье. Голова козлиная. На лбу рог - штопором. Один. Уши длинные. Хвост, как у теленка, с кисточкой. - Ух! Я тебя сейчас съем, - сказал Индрик мышонку Терентию и зачем-то прыгнул в окно. Если ты помнишь, мышонок Терентий жил на самом верху самой высокой башни, в избушке-сторожке. Зверь Индрик разбился бы, как пить дать, но друзья ухватили его за хвост и втянули обратно. - Фу-ты, ну-ты - высота! - воскликнул зверь Индрик. - Шла овечка через печку... Где у вас лаз? На волю хочу. - Он проломился в дверь и помчался по лестнице вниз. С хохотом и грохотом. - Ну, чудеса... - прошептали жеребенок Миша и мышонок Терентий. Вечером того дня многие ребятишки пришли домой с зелеными пятнами на рубашках и платьицах. Они объясняли родителям, что их лизнул веселый зверь Индрик, который вдруг появился за всеми углами сразу. "Кемцы-емцы!" клялись ребятишки. "Цынцы-брынцы!" - отвечали родители. ПРО ЗВЕРЯ ИНДРИКА И ПОПУГАЕВА ВОВКУ После специального милицейского порицательного взгляда, который применил к нему милиционер товарищ Марусин, Попугаев Вовка дома сидел. Обдумывал ошибки своей прошлой жизни. Слышал Вовка веселые возгласы за окном и смех за всеми углами сразу. Но крепился. За такую выдержку в поведении подарили Попугаеву Вовке ружье. Игрушечное. Оно очень громко бабахало. Кто усидит дома с ружьем? Я думаю, вряд ли найдется такой крепыш. А ты как считаешь? НЕТУ ВАС Попугаев Вовка взял ружье на плечо. Пошел на охоту. На улице дворник тетя Анфиса бабахать и охотиться не разрешила. Сказала: - Страх какой. С таким ружьем только в лес ходить. Пошел Вовка в лес. По тропинке шагает. Ружье на всякую птичку нацеливает и бабахает. - Есть! - кричит. - Наповал! Птички-синички, щеглы и дрозды смотрят на Попугаева Вовку с недоумением. Уж больно щурится по-настоящему. Больно рожи свирепые строит. Приблизился Попугаев Вовка к густой орешине. Орехи еще не созрели, но вроде кто-то их с другой стороны обирает. Трясется куст. Подумалось Попугаеву Вовке, что за кустом олень белоногий. Попугаев Вовка навел ружье. Прищурился. "Ну, - думает, - прямо в сердце". И бабахнул. Из куста человечек вышел. Небольшой - меньше Вовки. Волосы красные. Сам не молодой - не старый. Вокруг него какое-то кружение и сверкание. Как осиный рой. Но не жужжит угрожающе, а то ли перекликается, то ли песню налаживает. Вовка бабахнул еще раз, от страха. - Так и бывает, - сказал человечек. - Ружье - вещь поспешная, может выстрелить, прежде чем разглядишь в кого. - Извините, - сказал Попугаев Вовка. - Мне, наверное, голову напекло. Потому что вас нет, а я вас, представьте себе, вижу перед собой. - Я как раз именно так и делаю: стою перед тобой - и все тут, отвечает человечек. - Я стою, как ты видишь, а они шныряют и шмыгают. Они шныри. Познакомься. Разноцветное сверкание остановилось. Оказалось - тоже маленькие человечки, все разной окраски. - Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня. И Саламандрик, представил их человечек. - А я мормыш. Меня Свиря зовут. - Нету вас! - закричал Попугаев Вовка. Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня подошли к Вовке. Каждый по очереди его легонько за волосы подергал. А самый маленький шнырь Саламандрик ущипнул Вовку за нос. - Все равно нету, - сказал Попугаев Вовка. - Вы мне от жары привиделись. Ты, я думаю, с Попугаевым Вовкой заодно. Что еще за шныри, скажешь. Ни шнырей, ни мормышей нету. Может, когда-нибудь ты побываешь в лесу или в поле под Новгородом и вдруг почувствуешь, даже вздрогнешь от этого чувства, будто мимо тебя пролетела красная ласточка. Ветер ее крыла коснулся твоих ресниц, ты невольно сощурился - это шнырь прошмыгнул. Телевидение его не возьмет. Глаз не тот. Стеклянный. И мормыша телевидение не заметит. Мормыш с чем хочешь сольется. У зеленого встанет - зеленым станет. У желтого - желтым, неразличимым. Только глаз живой и творящий может их разглядеть. Мормыш Свиря взял Вовку под руку, вежливо отвел его в тень под дубок. - Садись, Вова. Шныри принесли воды из ручья в горсточках. Полили Вовкину голову. - Не печет? - Не печет, - сказал Вовка. Хотел добавить: "И все равно нету вас и быть не может". Шныри ухмылялись разноцветными рожицами. Вовка вздохнул и не сказал этого. На ветку над Вовкиной головой птица села маленькая - соловей. - Чего же ты не стреляешь? - спросил мормыш Свиря. - Бабахни - и не будет в лесу соловья. Тут Попугаев Вовка сразу все понял. - Ага, - сказал он. - Знаю, к чему вы клоните. Только факт: ружье мое это - игрушечное. Оно понарошку. - А целишься ты понарошку? - Ты когда целишься, что думаешь? Вовка почесал затылок, решил слукавить. - Я, когда целюсь, так думаю: "Птичка, птичка, покружись над моей головой". - Ну и враль! - засмеялись шныри. Смех был переливчатый, как вода по камушкам. - Ловок, - сказал мормыш Свиря. - Целишься ты и думаешь - наповал. В самое сердце живое. Или тебе, Попугаев Вовка, есть нечего? Или тебе пух, перо нужны для подушки? - Я больше не буду, - сказал Вовка. - Я только в хищников буду палить. Хотел Попугаев Вовка заглянуть мормышу Свире в глаза, мол, поверил или еще сомневается, повернулся к нему, а его нет. И шнырей нет. Только соловей на ветке сидит. Горлышко у него то раздувается, то опадает от смеха. - Причудилось, - сказал Попугаев Вовка. - От жары и лесного духа. Бабушка говорит, что лесной дух смутный. Мороку на глаза наводит, мысли в голове путает. Взял Вовка ружье на плечо и обратно пошел. ШЛА СОБАКА ЧЕРЕЗ МОСТ Озоровал зверь Иидрик, озоровал - за всеми углами сразу. Устал. И захотелось ему в лес пойти. Выбежал из города - где лес? Раньше лесу много было. Вековые сосны стояли вплотную к городу. Могучие дубы осеняли большие пространства. Березы-шептуньи шептали: "Ладушки, ладушки..." Наконец добежал зверь Индрик до леса. Ух, хорошо! Птицы-синицы его приветствуют, щеглы и овсянки ему песни поют. Слоняется зверь Индрик меж берез и осин. Дышит лесными ароматными травами. Видит - Вовка идет Попугаев. Спрятался зверь Индрик в куст. "Ну, - думает, - я этого Вовку сейчас эх насмешу!" Когда Попугаев Вовка подошел ближе, выскочил зверь Индрик из куста. Встал на задние лапы и запел: - Цынцы-брынцы. Балалайка... Оторопел Попугаев Вовка. Отступил даже. Глаза большими стали, как блюдца. Тут ружье само Вовке в руки вскочило и бабахнуло. Удивился зверь Индрик, потому что вдруг слабость почувствовал по всему телу. В голове кружение. В желтых глазах туман. Упал он на сырую землю. Земля, правда, сухой была. Это в сказках так говорят, когда кто-нибудь помирает. - Шла собака через мост... - прошептал зверь Индрик и прямо на глазах стал бледнеть, как бы таять. Растерялся Попугаев Вовка от такого поворота. Глянул по сторонам. Мормыш Свиря, а также шныри Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня и Саламандрик рядом стоят. Грустные-грустные. - А что он?! - закричал Попугаев Вовка. - А что он? - спросил мормыш Свиря. - Застрелил ты, Попугаев Вовка, веселого зверя Индрика. Долго его не было и опять не будет. Кто маленькую Таню из лужи вывел? Зверь Индрик. Кто сделал так, что у дворника тети Анфисы метла ромашками зацвела? Зверь Индрик. Кто всех ребятишек новой игре научил - "Кинешь - поймаешь. Побежишь - догонишь"? Зверь Индрик. Ну, озорной он, слов нет... - Ружье-то игрушечное! - закричал Попугаев Вовка, оправдываясь. Мормыш Свиря поморщился. - Сказочного зверя настоящим ружьем не застрелишь, только игрушечным. Попугаев Вовка трахнул свое ружье о березу и заплакал. - Слезами делу не поможешь, - сказали шныри. - Нужно спасать. - Я не умею, - сказал Попугаев Вовка. Мормыш Свиря присвистнул даже. - Спасать еще не умеешь, а стрелять уже научился... Шныри уже шныряли и шмыгали. Собирали по берегу ручья разноцветную глину и разноцветные камушки. Растирали их в мелкую пыль. Смешивали с цветочным медом. А зверь Индрик таял. И уже просвечивали сквозь его кошачьи бока и собачьи лапы трава и букашки в траве. Еще чуть-чуть - и совсем исчезнет веселый зверь Индрик. Вот тут Попугаев Вовка поступил как мужчина. Вырвал он из своей бедовой головы клок волос. Шныри кисточку смастерили. Подали Вовке банку с водой. Банок в лесу теперь сколько хочешь - туристы бросают. Взял Вовка на кисть желтую краску. Нарисовал зверю Индрику глаза. Они тут же принялись вращаться и таращиться. Поддел Попугаев Вовка на кисточку зеленую краску. Зверь Индрик язык высунул и слизнул ее. И себе и Вовке на лбу и щеках зеленых пятен наставил. Дальше легче пошло. Подставляет зверь Индрик бока. А Вовка знай красит. И оба поют вдохновенно. - Шла собака через мост, - поет зверь Индрик. - Оторвала кошке хвост, - подпевает Вовка. Мормыш Свиря, а также шныри Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня и Саламандрик тоже поют: Черные овечки Вылезли из печки. Зашумели: "Бу-бу-бу!" Не проходит дым в трубу. Жеребенок Миша и мышонок Терентий про эти события ничего не знают. Только удивляются очень. Теперь как встретят они за одним углом зверя Индрика, так и Вовка там Попугаев. Как встретят за другим углом Вовку, значит, и зверь Индрик неподалеку. Теперь они неразлучные. - Цынцы-брынцы! - поют. - Ланцы-дранцы! ОБЛАКО НАД СИНЕЙ ВОДОЙ Ты недоволен, конечно. Столько сказок и ни одной тайны! Вот тебе сказка - что в ней тайна, ты сам угадай. КТО-ТО ЗОВЕТ НА ПОМОЩЬ Зверь Индрик облил жеребенка Мишу из-за угла водой газированной с лимонным сиропом. Да еще в тот момент, когда Миша казался себе очень красивым. Миша обиделся. Пошел бродить по окраине города. Не по той, где высокие новые дома и асфальтовые дороги, - по другой, где нет ничего этого. Зато есть старые пароходы на козлах. Смоленые баржи. Дощатые заборы. Репей ростом с Мишу. И фиолетовый чертополох. За одним забором, растрескавшимся насквозь, - глубокая, широкая яма. А в яме пыль. В эту яму и упал жеребенок Миша, задумавшись. Захотелось ему еще крепче обидеться, может быть, даже заплакать, лежа в пыли. Но тут прямо перед своим носом увидел жеребенок Миша мешочек кожаный, который как бы выкрикивал: "Загляни в меня побыстрее!.. Ой, не трогай меня - я ужасная тайна!" Жеребенок Миша мешочек схватил. Из ямы выскочил. Огляделся по сторонам и побежал к мышонку Терентию. - Старинный предмет, потому что потертый, - заявил мышонок Терентий. - Наверно, опять серебро и золото. Впрочем, давай посмотрим одним глазком и археологам отдадим. Но мешочек был туго набит семечками. Тыквенными. От семечек исходил запах тайны и тихий таинственный шум, словно шорох в пустой квартире. - Чувствую, кому-то так одиноко, - прошептал жеребенок Миша. - Чувствую, кому-то так не хватает друзей, - прошептал мышонок Терентий. И вместе они прошептали: - Чувствуем, кто-то нуждается в нашей помощи. ТОНКОЕ БОДРОЕ ПЕНИЕ Ни Главный Археолог, ни милиционер товарищ Марусин, ни прабабушка Агриппина, поглядев на семечко, ничего не сказали. Только зверь Индрик сказал: - Молчу... Жеребенок Миша и мышонок Терентий на Мишину речку пошли. Молча идут по берегу. Мишина речка тоже молчит. В молчании набрели друзья на сарай, упавший в траву. Рядом с ним одинокая яблоня с одним-единственным яблоком. В молчании пошли друзья дальше - очутились перед Воротами посреди поля и не заметили, как вступили на дорогу непроторенную, не широкую и не узкую, а как раз такую, по которой одному идти страшно. Тут молчание кончилось. - Миша, тебе не кажется, что мы идем слишком медленно? - спросил мышонок Терентий, оглядываясь. - Может, бегом припустить? - Вперед бегом не идут, - сказал жеребенок Миша. - Бегом идут только назад. Мышонок Терентий хотел задуматься над Мишиными словами, но ему помешал странный запах. - Удивительно. Пахнет мясной подливой. Жеребенок Миша тоже принюхался. Обоняние у жеребят слабое - у жеребят слух хороший. - Слышу тонкое бодрое пение. - К чему бы это? - спросил мышонок Терентий. - Наверно, к тому же все, - прошептал жеребенок Миша. - К тайне. УГОЩАЙСЯ, БУДЬ ДРУГОМ Тонкое бодрое пение происходило за кустом шиповника. - Ты тут постой. Я сбегаю погляжу, - сказал жеребенку Мише мышонок Терентий. - А я поверх кустов вижу. У меня шея длинная... Видел жеребенок Миша огород цветущий. Над грядками сверкание переливчатое, будто брызги, а в брызгах радуга. На пеньке под кустом человечек сидел с красными волосами. И ему, Мише, махал рукой. - Нас приглашают, - сказал жеребенок Миша. - Пожалуйста, держи себя в руках. Пожалуйста, не удивляйся во весь голос. - Здравствуйте, - сказал человечек, когда жеребенок Миша и мышонок Терентий вежливо к нему подошли. Сверкание на огороде как бы рассыпалось, успокоилось - между грядками стояли другие человечки с разноцветными волосами. Конечно, это был мормыш Свиря, а также шныри Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня. И Саламандрик. Шныри поздоровались приветливо и тут же снова забегали, да так быстро, что у жеребенка Миши и у мышонка Терентия засверкало в глазах. - Они спокойно стоять не могут, - сказал мормыш Свиря. - Они шныряют и шмыгают. Это они дело делают. Пропалывают огород. Собирают вредителей. Песни поют, чтобы всходы быстрее росли. - Мормыш Свиря прошелся вдоль грядок. - Мы тут выращиваем собачью редиску. У нее запах мясной подливы. Кремовую капусту с сиропом. Карамельный горох. Мармеладную репу. Правда, все это для другой сказки. Дел у нас много, но мы готовы помочь, если у вас беда. - Пока что у нас беды нет, - сказал мышонок Терентий. - Пока что у нас вопросы. Эти семечки для чего? Мормыш Свиря задумался. Сжал одно семечко пальцами. Семечко запищало. - Ясно, - сказал мормыш Свиря. - Семечки не для разгрызания. Их сажать нужно. Думаю, там, где сарай, упавший в траву, где одинокая яблоня с одним-единственным яблоком. Думаю, будут трудности... - Трудностей мы не боимся, - сказал мышонок Терентий. - Трудности нам по плечу. А жеребенок Миша стоял и смотрел на грядку с морковкой. - Это морковка простая? - спросил он. - Простая, - сказал мормыш Свиря. - Вы ее такой и оставьте, пожалуйста. Я простую морковку люблю. - Угощайся, - сказал мормыш Свиря. - Будь другом. Это очень приятно, когда любят простую морковку. В той, другой сказке все будут очень капризные. Будут требовать морковку деликатесную: виноградную и крыжовенную. - Можно и Терентию быть вашим другом? - спросил жеребенок Миша. - Он тоже простую морковку любит. Хотя больше всего он любит голландский сыр. Шныри перестали шнырять и шмыгать. Они крикнули хором: - Мвсдрдзям... Жеребенок Миша, у которого был исключительно тонкий слух, сумел разобрать: - Мы всегда рады друзьям. Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня и Саламандрик выдергивали морковку из грядки. А жеребенок Миша и мышонок Терентий ели ее. ТЫКВА, КОТОРАЯ РОСЛА ВНИЗ На следующий день жеребенок Миша и мышонок Терентий снова пришли на берег Мишиной речки. Отыскали лопату в сарае, упавшем в траву. Вскопали землю. Посадили семечки. Полили водой. Жеребенок Миша сказал: - Произрастайте. И семечки тут же взялись произрастать. Суток не прошло, а уже тыквочки лежали рядком. Созревали. Только одна какая-то егозливая каталась вокруг одинокой яблони с одним-единственным яблоком. Наконец она завилась волчком, закопалась в землю и принялась расти вниз! Все тыквы толстеют, желтеют на солнышке, а эта юла вниз растет, да быстро так, что друзья удивляться не успевают - смотрят на нее с испугом. Даже зверь Индрик. Ты спросишь - где Попугаев Вовка? Родители купили Вовке велосипед, чтобы он за углами не околачивался. Вовка гонял на своем велосипеде с большой резвостью - зверю Индрику стало за ним не поспеть. Однажды под вечер, когда зверь Индрик в сердцах ругал Вовку за то, что променял Вовка все забавы, все песни на какую-то железную дребезжалку, земля содрогнулась, раздался звук взрывной силы и продолжительное шипение. И тут все увидели - от тыквы, которая росла вниз, отскочила верхушка, как крышка от чайника. Изнутри семечки тыквенные выскакивают, верещат и щелкают по лбу кого попало. Зверь Индрик отмахивается от них, как от пчел, и вопит: - Кемцы-емцы! Ланцы-дранцы! Что за огород такой несусветный? Вы зачем из тыквы выскакиваете? - А если Оно кушать хочет, - захныкали семечки и одно за другим затолкались в мешочек кожаный, который висел на яблоне. - Кто кушать хочет? - спросил жеребенок Миша. - Оно, которое в тыкве, - ответили семечки едва слышно. Они уже начали сохнуть. А как ты знаешь, ничто сушеное говорить не может. Заглянули друзья внутрь тыквы. Все трое. В тыкве темно. Из глубины духота идет. Что-то чавкает там, и хрустит, и дышит... - Бежим! - закричал зверь Индрик. - Там дракон Кусач. - Пятиглавый змей. Бросились они наутек. Остановились в канаве. Потому что упали. Первым поднялся зверь Индрик. - Струсили, - сказал он. - Это нам не к лицу. Жеребенок Миша и мышонок Терентий с ним согласились. Решили: нужно спускаться в тыкву. Посмотреть своими глазами. - Зафурыкали фурыки на фуражников, - проворчал зверь Индрик. - Что? - спросили жеребенок Миша и мышонок Терентий слабыми голосами. - Это я к слову, - сказал зверь Индрик. - Может быть, завтра полезем. Смелость - она каждый день нужна. Но жеребенок Миша и мышонок Терентий уже окончательно пришли в себя. - Если смелости нет сегодня, то и завтра ее не будет. ВНИЗУ СИДИТ НЕИЗВЕСТНЫЙ Жеребенок Миша и мышонок Терентий пошли в сарай, упавший в траву. Отыскали лестницу-стремянку. В сараях, упавших в траву, много чего найти можно. Ни в какого пятиглавого дракона Кусача они, конечно, но верили. Но, как ты теперь знаешь, всякая хорошая тайна может повернуться боком либо тем, либо этим. - А вдруг Оно хищное? - сказал мышонок Терентий. Зверь Индрик его успокоил: - Не робей, я буду отступление обеспечивать. Друзья опустили лестницу в тыкву. Подождали немного - вдруг Оно голову высунет? Но Оно не желало. Жеребенок Миша первым в тыкву полез. Пока он к лестнице приноравливался, мышонок Терентий вперед проскочил. Мало ли! Вдруг беда чтобы заслонить друга грудью. Горло у тыквы было узким. Дальше оно расступалось пещерой. Было жарко. Пахло так густо и сладко, что сразу всем захотелось воды. Со стен свисали липкие космы. Зверь Индрик лизал их зеленым языком. А внизу, в темноте, сторожилась тайна - будто шорох в пустой квартире. Так было страшно. - Не пора ли уже отступать? Ланцы-дранцы! Я уже к лестнице прилипаю, - сказал зверь Индрик. В узкое горло тыквы солнышко заглянуло. Солнце всегда помогает смелым. Все увидели, что внизу сидит Неизвестный. Шерсть длинная, темно-красная. Нос длинный, свитый в кольцо. Уши большие. Ноги толстые. Глаза закрытые - неизвестный спал и во сне посапывал. - Вы кто? - спросил его мышонок Терентий. - Брррррррр, - сказал Неизвестный. - Ап-чхии! Развернул нос длинный. Распрямил ноги толстые. Зверь Индрик дал команду решительную: - Смело назад! И наружу выбрался первым. За ним мышонок Терентий. Жеребенок Миша упал - оступился. Когда и он вылез, зверь Индрик бодал рогом самую толстую тыкву и себя нахваливал. - Вовремя я отступление скомандовал. Это и есть дракон Зубывон. - Ты говорил, Кусач. - И сейчас говорю. Он кусачий и бодучий. Он ломачий и топтучий. Плакали свечки возле нашей речки... - Зверь Индрик посмотрел на жеребенка Мишу и мышонка Терентия желтыми хитрыми глазами. - Вы, ребятишки, тут без меня справитесь. Так что побегу я. Меня неотложные дела ждут. Когда его шум затих в отдалении, жеребенок Миша сказал: - Терентий, ты знаешь, кто сидит в тыкве? Оказывается, там просто одинокий маленький мамонт. КОНЧАЕТСЯ ЛЕТО - Ма... Кто? Мышонок Терентий разволновался. От волнения его голубая шерсть стала синей. - Мы его спасем! - Мышонок поддернул трусики и спросил шепотом: Миша, ты умеешь спасать мамонтов? - Миша не умеет, - сказала прабабушка Агриппина. Прабабушка сидела под яблоней, вязала шапку с помпоном. Мышонок Терентий вытаращился на нее: мол, откуда она? Прабабушка спрятала вязанье в корзинку. - Терентий, ты меня удивляешь. Какая прабабушка усидит дома, когда ее правнук кричит и вопит у реки?! - А что касается мамонтов - спасать их не умеет никто. Их никогда не спасали. - Как же нам быть? - спросил мышонок Терентий. Прабабушка Агриппина пожала плечами. - Теперь я пойду домой, - сказала она. Посмотрела на тыквы жаркого спелого цвета. Вздохнула: - Кончается лето... - И, стараясь не горбиться, пошла. И все же как спасти мамонта?! - Ты не умеешь, я не умею. - Одна голова хорошо - две головы лучше. - Значит, вдвоем мы гораздо лучше не умеем спасать мамонта. Друзья размышляли над этим очень трудным вопросом, пока не услышали странный звук: "Уф-ффф..." Посмотрели на тыкву, которая росла вниз, а из нее маленький мамонт торчит - голова, плечи и передние ноги наружу. Ресницами хлопает и тяжело отдувается. - Как же ты вылез? - спросил жеребенок Миша. - Разве мамонты могут лазать по стенам тыквы? - Уф-ффф, - запыхтел мамонт. - Извините. Меня кто-то подталкивает и выталкивает. Но здесь моему животу узко. Жеребенок Миша и мышонок Терентий бросились в сарай, упавший в траву. Отыскали веревку. Обвязали мамонта. Дернули что есть мочи. Мамонт ни с места. Друзья потянули еще раз. Опять что есть мочи. Но сил у них не хватило. Тут послышалось тонкое бодрое пение. Вокруг жеребенка Миши и мышонка Терентия шныри зашныряли, зашмыгали. И прямо перед ними из ничего возник мормыш Свиря. Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня и Саламандрик ухватились за веревку. Мормыш Свиря постучал по тыкве согнутым пальцем, вздохнул и скомандовал: - Дружно... Рр-разом! Веревка натянулась - загудела. У тыквы треснула горловина. Мамонт шлепнулся на землю и затрубил радостно. А вместо тыквы, которая росла вниз, лежала на земле тыква расколотая, вся в глине - усталая очень. - Ах, какое высокое небо! - шептала она. - Ах, как птицы поют. Кончается лето... ОН УСНУЛ, УЛЫБАЯСЬ Ни царапин, ни ушибов у мамонта не оказалось. Малыши падать умеют. Этому их учить не нужно. Маленький мамонт смотрел на жеребенка Мишу и мышонка Терентия большими глазами. Глаза у него были такие ясные, такие доверчивые, что жеребенку Мише и мышонку Терентию вдруг очень захотелось стать посмелее, повыше ростом, подобрее и покрасивее. Ресницы у мамонта были длинные. Коротенькие клыки загибались кверху. Казалось, мамонт широко улыбается. Но если присмотреться, мамонт улыбался застенчиво. - Здравствуйте. Взрослого имени у меня нет, а мама зовет меня Гдетыгдеты, - сказал он. - Вы не знаете, где моя мама? - К сожалению, не знаем, - ответили ему жеребенок Миша и мышонок Терентий, смущаясь. - Кто же разрешит мне съесть тыкву? - грустно спросил Гдетыгдеты. - Мы! - дружно воскликнули жеребенок Миша и мышонок Терентий. - Ешь на здоровье. Гдетыгдеты поблагодарил и принялся есть тыкву. Жеребенок Миша и мышонок Терентий стояли неподалеку и размышляли, как объяснить маленькому мамонту его чудесное появление на свет и то, что он остался без мамы. А он, съев тыкву, подошел к жеребенку Мише и мышонку Терентию и спросил: - Извините. Вы еще не узнали, где моя мама? - Нет, - сокрушенно ответили жеребенок Миша и мышонок Терентий. - Как жаль. Кто же мне разрешит съесть вторую тыкву? - Пожалуйста, ешь, - разрешили ему жеребенок Миша и мышонок Терентий. Мамонт Гдетыгдеты сказал: "Большое спасибо" и пошёл есть вторую тыкву. А когда съел, вздохнул устало и сонно. В небе летел самолет. По шоссе мчался автобус междугородный "Москва - Ленинград". Мамонт Гдетыгдеты проводил их взглядом и еще раз вздохнул. - Извините, - сказал. - Вы все еще не знаете, где моя мама? - Он помигал длинными ресницами и объяснил: - Я всегда сплю, прислонившись к маминой ноге. Жеребенок Миша и мышонок Терентий посмотрели на свои ноги. - Извините, - вздохнул Гдетыгдеты. Тут послышался ласковый переливчатый смех - смеялась Мишина речка. - Иди сюда, Гдетыгдеты, - сказала она. - Перед сном нужно умыться. Даже обязательно, если маленький мамонт съел две большие тыквы. Пока Гдетыгдеты умывался, Мишина речка рассказывала ему сказку. А когда он умылся и отряхнулся всей кожей, речка сказала: - Прислонись к стволу яблони. Он прислонился. Яблоня наклонила ветку, на которой висело единственное яблоко. Гдетыгдеты съел его и уснул, улыбаясь. А Мишина речка сказала тихо: - Может быть, мамонты и не вымерли, может быть, они превратились в деревья. В те, что одиноко стоят посреди полей и лугов. МАМОНТА НУЖНО ЗАКРЫТЬ МЕШКОВИНОЙ - Миша, что же нам делать теперь? - спросил мышонок Терентий. Тут раздался велосипедный звонок и вкатил Попугаев Вовка. Увидав мамонта, Вовка замер. На велосипеде замереть трудно - Вовка тут же упал носом в тыкву. Но даже не закричал скандальным голосом, не пнул тыкву ногой. - Вот это да! - прошептал он. - Выходит, я врун. Я сказал милиционеру товарищу Марусину, что тут хищный зверь. Что вас он уже растерзал. - А тебе кто сказал? - Известно кто - Индрик. Милиционер товарищ Марусин шел вместе с Вовкой, но Вовка на велосипеде, конечно, обогнал пешего. - Нужно составить рапорт и немедленно послать его по начальству, сказал милиционер товарищ Марусин, оценив обстановку. - Тебя, - он повернулся к Вовке, - попрошу сохранять тайну. Вас, обратился он к жеребенку Мише и мышонку Терентию, - попрошу оставаться здесь и на всякий случай прикрыть маленького мамонта мешковиной. У вас имеется мешковина? - Найдем в сарае, упавшем в траву, - сказал жеребенок Миша. - Желаю вам всего наилучшего. - Милиционер товарищ Марусин повернулся круто и зашагал в город, обеспокоенный судьбой мамонта. Вслед за ним Попугаев Вовка умчался, тоже торопясь очень. - Ты не можешь мне объяснить, чего они так растревожились? - спросил мышонок Терентий. - Боятся, чтобы мамонт не заболел ангиной, - ответил ему жеребенок Миша. - Если он заболеет, его будет трудно лечить. Мамонты - не слоны, они не привыкли к лекарствам. ТАЙНА РАЗРАСТАЛАСЬ Попугаев Вовка терпел два часа. Сначала он терпел легко. Гулял и на всех мальчишек и девочек смотрел свысока: он знал такое, а они, глупые, ничего не знали. Потом тайна стала в нем разрастаться и щекотать изнутри. Он даже купил ирисок, чтобы заклеить рот, чтобы вдруг не сказать. Но тайна разрасталась и теперь просто жгла его. Попугаев Вовка, конечно, не знал, что тайна обладает способностью разрастаться, поворачиваться другой стороной и что, в конце концов, самое таинственное в хорошей тайне - это вопрос, что с нею делать. Попугаев Вовка выпил три стакана газированной воды с сиропом, но это не помогло. Он выпил воды без сиропа. Он пел песню: "Шла собака через мост..." Он прыгал. Даже кричал. Потом не выдержал. Подозвал маленькую девочку Таню и сказал ей: - Танька, держи язык за зубами. Я тебе сейчас такую тайну открою ахнешь. Таня очень хотела ахнуть. - Давай, - сказала она. - Говори быстрее. Когда она все узнала, тут же поклялась молчать до могилы. Вовке стало полегче. Он потолкался возле туристов, намекая, что они, может быть, в скором времени ахнут все, как один. Когда Вовка шел домой, навстречу ему попался зверь Индрик. - Вовка! Страшный секрет... - зашептал зверь Индрик таким таинственным шепотом, что его слышно было за всеми углами сразу. Ланцы-дранцы! Мамонт-многоед объявился. Прямо из земли вылез. Громадный, как дом. Ты, Вовка, где ходишь? Ты, Цынцы-брынцы, о чем думаешь? Беги в магазин, пока не закрыли. Ребята все конфеты скупили и все печенья. Ты знаешь, сколько конфет нужно мамонту? Три тонны в день. Мы берем над ним шефство. Попугаев Вовка побежал в магазин. Оказалось, что ни конфет, ни печенья в магазине нет - все раскупили. - Эх! - сказал Вовка. - Что же я ему теперь принесу? А мог бы все самым первым купить. ТЫ БУДЕШЬ ЕГО ЛЮБИТЬ БОЛЬШЕ Жеребенок Миша и мышонок Терентий уснули в сарае, упавшем в траву. Во сне жеребенку Мише показалось, что кто-то тихонько плачет. Жеребенок Миша проснулся и на самом деле услышал, что рядом тихонько плачет мышонок Терентий. - Ты что? - спросил Миша. - А ты... - ответил мышонок, - ты будешь его любить больше. - Кого? - Гдетыгдеты. Жеребенок Миша сразу понял, в чем дело. - Ты же знаешь, - сказал он, - когда меня спрашивают: "Кто твой лучший друг" - я отвечаю: "Мышонок Терентий. Он, между прочим, художник". И с гордостью добавляю: "Он самый верный и самый отважный мышонок на свете. К тому же он такой голубой". - А мамонт и без всего этого - мамонт. - Мышонок Терентий всхлипнул и отвернулся. - Я даже не предполагал, что ты можешь плакать, - сказал жеребенок Миша. - Ты меня удивляешь. - Я тоже не предполагал. А потом подумал: ты копытный, он копытный. А я с когтями. - У кошки тоже когти, но это ничего не доказывает, даже наоборот. Ты лучше подумай, пожалуйста, сколько ему нужно тыкв на завтрак? - Одну, - сказал мышонок Терентий. - Нечего его баловать. - Давай пойдем на него посмотрим, - предложил жеребенок Миша. - Может быть, во сне мешковина с него сползла, может быть, ему теперь холодно. Они встали. Подошли к яблоне. Луна светила холодным светом. Прислонившись к стволу яблони, спал Гдетыгдеты. Во сне он чмокал губами. Он был таким одиноким, что у мышонка Терентия и у жеребенка Миши защемило в носу. - Он такой маленький, - сказал жеребенок Миша. Мышонок Терентий тут же подумал: "Наверное, одной тыквы на завтрак ему будет мало. Наверное, ему нужно две - самые сладкие". - Мы оба будем любить его больше, - сказал мышонок Терентий. Жеребенок Миша с ним согласился. - Я теперь так и буду говорить: "У меня с моим лучшим другом, мышонком Терентием, есть еще маленький друг Гдетыгдеты. Мы его очень любим, потому что, кроме нас, у него никого нет". И тут они оба почувствовали, что стали гораздо смелее, гораздо добрее, выше ростом и, безусловно, красивее. МАСКИРОВКА Звонок прозвенел. Жеребенок Миша и мышонок Терентий разом вскочили. Кто звонит? - спросили они друг друга. Тут же увидели, что еще очень рано. Солнце едва поднялось. Гдетыгдеты спал. Друзья поправили на нем мешковину, мокрую от росы. Звонок опять зазвонил - напрямик через кочки и через кусты мчался на велосипеде Попугаев Вовка. - Что случилось? - спросил жеребенок Миша, когда Вовка спрыгнул на землю. - Кошмар! - сказал Попугаев Вовка. - Думаете, легко исправляться? Думаете, раз-два - и все тут? - Объясни, пожалуйста, толком, - попросил мышонок Терентий. - Ребята все конфеты в магазинах скупили и все печенья. Три тонны. Сейчас прибегут кормить Гдетыгдеты - вот какой я ушастый глупый осел. - Да, - сказали друзья сокрушенно. - Теперь нам ясно, чего опасался милиционер товарищ Марусин. - Маскировка! Вот что поможет! - воскликнул мышонок Терентий. Они принялись быстро думать, как бы половчее замаскировать Гдетыгдеты. - Сделаем из него копну, - предложил жеребенок Миша. Попугаев Вовка работал как бешеный. - Быстрее! - покрикивал он. - Быстрее, я вас прошу. Маскировать мамонтов лучше всего в сонном виде. На лугах вдоль Мишиной речки стояли небольшие копешки сена, накошенные для набивки сенных подушек. Летом на балконе так хорошо отдыхать на сенной подушке. От нее пахнет медом. Друзья наметали вокруг мамонта Гдетыгдеты копну. Прорыли в сене отверстие для дыхания. Попугаев Вовка прикрыл отверстие мешковиной: маскировка - так уж по всем правилам. И вовремя. На дороге показались толпы мальчишек и девочек с кошелками и кульками. - Первый удар я возьму на себя, - сказал Попугаев Вовка. НАКОРМИМ ЕГО ДО ОТВАЛА Бежали нарядные девочки. Они, конечно, надели самые красивые платья. Бежали мальчишки, одетые как попало. Они, конечно, проспали. Бежали с кульками, кошелками, корзинками. Некоторые несли пироги, завернутые в полотенца. Попугаев Вовка руки расставил. - Вы куда? - закричал он. - Про мамонта я все наврал. - При чем тут ты? - спросили мальчишки и девочки. - Мне про мамонта Таня сказала. - Мне про мамонта Павлик сказал. - Мне - Сережа. - Мне - Зина. Сквозь толпу протиснулся растрепанный грубиян-второгодник Костя Гостев. - Ты, Попугаев Вовка, последний узнал и помалкивай. Ты не купил ни конфет, ни печенья, а еще руки тут растопыриваешь. Говорят - показывай мамонтюгу! От такого слова ужасного жеребенок Миша и мышонок Терентий зажмурились. Маленького Гдетыгдеты, такого совсем одинокого, назвать мамонтюгой! Надо же ведь такое придумать! Жеребенок Миша и мышонок Терентий решительно сделали шаг вперед. - Как тебе не стыдно! - сказали они. - Это вам как не стыдно мамонта прятать! - возмутились мальчишки и девочки. Они так громко кричали, что маленький Гдетыгдеты проснулся. Нужно сказать, что все мамонты - и маленькие, и большие - не любят шума. Они от шума бегут. Девочки первыми увидели убегающую копну. - Ой! - удивились они. - Сено бежит! Мальчишки тут же смекнули про маскировку. Стали сено расшвыривать. Попугаев Вовка защищал мамонта кулаками, ногами и головой. Украсился Попугаев Вовка синяками и шишками. Жеребенок Миша и мышонок Терентий попробовали призвать любопытных к порядку. - Простите, мамонт еще не завтракал, - говорили они. - Он еще маленький. У него режим. Мальчишки и девочки совали мамонту печенье, конфеты, мармелад, шоколад, ириски. - Мы накормим его до отвала! Мы ему все принесли. Даже сливки. Гдетыгдеты хотел вежливо поздороваться с ними. Но куда там! Только он открывал рот, мальчишки и девочки запихивали ему что-нибудь вкусное, по их мнению. Ах наше мнение! Мы уверены: все, что нравится нам, должно нравиться мамонту. Девочка Таня тянула мамонта Гдетыгдеты за хвост. Не из озорства, конечно, она была добрая девочка. Ей хотелось, чтобы мамонт посмотрел на нее и попробовал пирожок с земляникой. А из города на автобусах уже выезжали туристы, увешанные фототехникой. И не известно, что случилось бы с мамонтом Гдетыгдеты, поскольку туристы, в отличие от ребятишек, любят не столько кормить и гладить мамонта, сколько взять что-нибудь на память. Но тут из сарая, упавшего в траву, вышел мормыш Свиря, а также шныри Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня и Саламандрик. Они взъерошили свои разноцветные волосы, стали их быстро и крепко тереть ладошками. Искры посыпались. Грохнула молния. И хлынул дождь. Обрушился ливень. Форменный водопад. Он заглушил все звуки и все закрыл. ДОЖДЬ Дождь был такой плотный, такой непроглядный, что многие заблудились в нем, как в лесу. Некоторым мальчишкам и девочкам, школьникам, все же удалось добраться до города. Они тут же сообщили о стихийной беде. Отряд милиции во главе с милиционером товарищем Марусиным был брошен на поиски. - Главное - отыскать малышей, - сказал своим подчиненным милиционер товарищ Марусин. - Школьники сами дорогу найдут. Милиционеры справились с этой задачей хорошо. Ни один малыш не потерялся. Были найдены также восемнадцать щенков, четыре ягненка и упрямый бычок. Школьники сами дорогу нашли. Правда, некоторые объявились только через два дня в районе Валдая. Когда милиционера товарища Марусина спрашивали, что случилось, он говорил так: - Форменное безобразие. А на вопрос: "По какой причине?" - отвечал: - Мы еще не умеем уважительно относиться к мамонтам. БОСИКОМ ПО ТРАВЕ Выбравшись из дождя, друзья очутились перед Воротами посреди поля. За Воротами было сухо и зелено. Там стоял мормыш Свиря. Пританцовывали шныри Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня и Саламандрик. - Мы вас ждем, - сказали они. - Нужно спешить. - Куда? - спросил Попугаев Вовка. Мормыш Свиря сказал ему: - Ты, Вова, домой пойдешь. Твои родители очень волнуются. На весь город нервничают. - Я все понял, - сказал Вовка, опустив голову. - Потому что я не умею хранить тайну. И Ворота посреди поля сами перед Вовкой закрылись. Вовка домой пошел. Над ним ласточки щебетали. Вовка голову поднял и сказал им: - Хорошо, что я не понимаю птичьего языка, не то я бы разболтал, что вы к отлету готовитесь. Под кустом зверь Индрик лежал. - Где твоя дребезжалка на двух колесах? - спросил он. - А ты... - начал было Попугаев Вовка, но зверь Индрик его перебил. - Научись, Попугаев Вовка, ходить босиком по траве, - сказал он. - А ты... - опять начал было Попугаев Вовка. - Давай лучше песню споем про собаку,- сказал зверь Индрик. Вовка сел с ним рядышком, и они запели: Шла собака через мост, Оторвала кошке хвост. Гуси, гуси - га-га-га... Куда бежишь, моя нога? Это была очень грустная песня. Попугаев Вовка пел и думал про себя: "Кончается лето, а я ни разу не прошелся по траве босиком". Я БУДУ ПОДНИМАТЬСЯ НАД ЛЕСОМ Жеребенок Миша, мышонок Терентий и Гдетыгдеты шагали за мормышем Свирей. Шныри шныряли и шмыгали вправо-влево. И напевали. Только бодрых нот в их нынешнем пении не было. Дорога обрывалась у озера. Жеребенок Миша спросил: - Разве эта дорога идет сюда? - В этой сказке сюда, - ответил ему мормыш Свиря. - Нужно спрятать мамонта Гдетыгдеты. Маленький мамонт кивнул: - Меня нужно спрятать получше. Иначе я привыкну к сластям. И будут меня называть мамонтюгой. Озеро блестело среди вековых сосен. Берега у него были песчаные. Вода синяя. И небо отражалось в воде, как, наверное, вода отражалась в небе. - Иди прямо в озеро. На самую середину, - сказал мормыш Свиря. - Мы его больше никогда не увидим?! - воскликнули жеребенок Миша и мышонок Терентий. Они бросились обнимать Гдетыгдеты. - Я вас тоже люблю, - сказал маленький мамонт. Когда Гдетыгдеты дошел до середины озера, шныри замерли, склонили свои разноцветные головы, как цветы после дождика. Мормыш Свиря махнул рукой. Синий цвет озера сгустился на середине. Закружился воронкой. И закипел как бы... Из озера поднялось облако и поплыло по ветру над древним бором. ГДЕ ТЫ, ГДЕТЫГДЕТЫ? Жеребенок Миша и мышонок Терентий сидели на самом верху самой высокой башни, в избушке-сторожке. Смотрели в окно. Тосковали. Мимо проплывали облака. Они торопились куда-то, теснили друг друга. Вдруг одно облако, не очень большое, отстало от всех - медленно плывет. Потом и вовсе остановилось. Прямо возле окна. - Как живете? - спросило оно негромким знакомым голосом. - Тоскливо живем, - ответил мышонок. - Купаться хотим пойти, а все сидим и сидим и сами не знаем, чего сидим... - объяснил жеребенок. - Зачем ходить? Прыгайте в меня и купайтесь, - сказало облако. Жеребенок Миша и мышонок Терентий в облако прыгнули, с головой окунулись. Вынырнули - сверху солнышко светит, с боков приятной прохладой обдает. Поплыли... Внизу под стенами крепости ребятишки и взрослые стоят, шумят удивленно: - Смотрите, смотрите! Жеребенок Миша и мышонок Терентий в облаке купаются. - Хорошо им! - Чудесно... А жеребенок Миша и мышонок Терентий плавают в облаке наперегонки - на боку и на спинке. Наконец облако говорит им: - Снижаться будем. Вы меня ногами взбаламутили. Я сейчас на землю прольюсь дождем. - И мы прольемся? - спросили мышонок и жеребенок. - Я ушибусь очень. - А я разобьюсь даже. - Ничего, вы пока ногами не шевелите, вы отдохните пока, - сказало им облако. - Я осмотрюсь, найду местечко поудобнее. Опустилось облако ниже... Еще ниже... И пролилось дождем в озеро. Жеребенок Миша и мышонок Терентий с головой окунулись. Вынырнули сверху солнышко светит. Вода с боков прохладная. Заработали они ногами. Спрашивают: - Облако, где ты? Где ты? - Я здесь, - отвечает облако негромким знакомым голосом. Тут жеребенок Миша и мышонок Терентий голос узнали. - Гдетыгдеты! - закричали они. Над озером поднялось легкое облако, приняло форму маленького мамонта, помахало хоботом и поплыло к вершинам древнего бора. И все вокруг закружилось, как медленные карусели. Воздух стал ароматным. А всякий природный цвет - ярким.