В нижнем ряду были две фотографии Майкла Берка, доктора медицины. На первой, переснятой с водительских прав, выданных в Нью-Йорке, борода сохранилась, но, остриженная и ухоженная, превратилась в темную полоску шириной в дюйм, оттеняющую массивную голову. Изменилась и прическа — подровненные бритвой, уложенные феном волосы не доходили до ушей. К этому времени Берку было уже за тридцать, и на его лице появились первые признаки приближающейся старости. Волосы поредели, щеки вокруг рта покрылись морщинками, под глазами набухли мешки. В целом приятный мужчина, внешне совершенно непримечательный.

Теперь, согласно данным, его рост был пять футов девять дюймов, вес — сто шестьдесят пять фунтов.

— Он усох на дюйм и похудел на пятнадцать фунтов? — спросил я.

— Или солгал транспортному департаменту, — возразил Фаско. — Так все поступают.

— Вес свой люди уменьшают часто, но рост, как правило, никто не занижает.

— К Майклу нельзя подходить с общей меркой, — сказал Фаско. — Обратите внимание, в правах указано, что у него карие глаза. В действительности они зеленовато-голубые. Несомненно, Берк как-то обманул сотрудника, выдававшего права — или он что-то скрывал, или просто решил позабавиться. На удостоверении клиники «Юнитас» глаза у него снова голубые.

Я взглянул на последнюю фотографию.

Майкл Ф. Берк, доктор медицины, управление скорой помощи.

Чисто выбрит. Квадратный подбородок, еще более массивный. Волосы поредели, но стали длиннее и прилизаннее. Похоже, на этот раз Берк довольствовался простой расческой.

Я сравнил последний снимок с фотографией Гранта Раштона в старших классах школы, ища сходство. Вроде бы одинаковая структура кости. Глаза той же формы, но все же о полном сходстве говорить нельзя. Борода Хьюи Митчелла скрывала все. Челка Раштона и открытый лоб Берка придавали их лицам совершенно разный вид.

Пять лиц. Я бы ни за что не связал их вместе.

Закрыв скоросшиватель, Майло убрал его в папку. По-видимому, Фаско ждал какого-то отклика. Мы молчали, и он обиженно схватил стакан.

— Что-нибудь еще? — спросил Майло.

Фаско покачал головой. Взяв салфетку, он завернул в нее недоеденный сандвич с грудинкой и убрал его в карман пиджака.

— Вы остановились в федеральном здании? — спросил Майло.

— Формально да, — подтвердил Фаско, — но только в основном я в разъездах. Я записал номер телефона, автоматически передающий сигнал мне на пейджер. Мой факс включен двадцать четыре часа в сутки. Если что, не стесняйтесь.

— И далеко вы ездите?

Куда заводят дела. Как я уже сказал, я занимаюсь не только Майклом Берком, хотя действительно именно ему в основном посвящены мои мысли. Сегодня вечером я вылетаю в Сиэттл. Хочу посмотреть, может быть, университет штата Вашингтон окажется более сговорчивым. А также взглянуть на нераскрытые преступления; быть может, мне удастся что-нибудь накопать. Вся страна считает Северо-Западное побережье Тихого океана столицей серийных убийц всего мира; маньяк с Зеленой реки так и не найден — в Вашингтоне не любят, когда им напоминают об их неудачах.

— Счастливого пути, — сказал Майло.

Фаско вышел из кабинета. Ни портфеля, ни сумки у него не было. Из кармана пиджака выпирал сандвич. Как выяснилось, особым ростом агент ФБР не обладал: пять футов восемь дюймов, длинное туловище на коротких кривых ногах. Его пиджак был расстегнут, и я разглядел несколько ручек в кармане рубашки и сотовый телефон с пейджером на поясе. Оружия, похоже, у него при себе не было. Пригладив седые волосы, Фаско прихрамывая вышел из ресторана. У него был вид усталого старого торговца, недовольного сорвавшейся сделкой.

Мы с Майло остались в кабинете.

Официантка о чем-то разговаривала со старухой. Майло сделал ей знак, но она подняла руку, прося подождать.

— Как в раз в духе федералов — оплачивать счет этот Фаско предоставил нам.

— Грудинка ему понравилась, однако он к ней почти не притронулся, — заметил я. — Наверное, у него в печенках сидит что-то другое.

— Например?

— Отчаяние. Фаско уже давно занимается этим делом — он обиделся, когда я сказал, что он помешался на Берке. Порой это приводит к тоннельному зрению. С другой стороны, уж слишком многое подходит.

— Что — " геометрия "?

— Убийца с медицинским образованием и художественным даром, сочетающий так называемую «эвтаназию» с кровавой расправой. К тому же, Фаско очень точно предположил подробности убийства Мейта, вплоть до стремительного усыпления и тщательного заметания следов.

— Возможно, произошла утечка из нашего департамента.

К нам подошла официантка.

— Обо всем уже позаботились, сэр. Тот седовласый джентльмен.

— Действительно джентльмен. — Майло протянул ей десятку.