Дорошенко ответил строго:

– Я не люблю просить. И потом, ты представляешь, как они снимут? Только рожи задержанных. А нам нужна художественная съемка.

Дальнейшему веселью не было предела. Семушкин издевательски смеялся:

– Вы слышали? Будем ждать от Командирова художественной съемки!

Но Дорошенко оставался серьезным.

– Не боги ходят на обожженные горки. Когда-то и ты не знал, где у камеры объектив.

В это время Командиров неторопливо подходил к Семушкину. Он начинал закипать. Стеб стебом, но малый слишком много себе позволил. Подойдя к юмористу на расстояние вытянутой руки, Командиров действительно вытянул свою правую и крепкие пальцы сомкнулись на нежном горле молодого человека.

– Ты помнишь как ты высокохудожественно снимал театрализованное убийство? Помнишь тетку в луже кетчупа? Сейчас кровь будет настоящая!

– Пусти!
– продолжал смеяться Семушкин через сдавленное горло. Снимай на здоровье! Я даже покажу как выставить баланс.

До Богатырского проспекта Командирова подбросил Барахин.

– Федорович, а ты кассету взял?

Командиров опешил.

– Не знаю. Если этот гаденыш Семушкин отправил меня без кассеты!...

Игорь Федорович лихорадочно расстегнул кейс, включил камеру, открыл крышку и облегченно вздохнул:

– Есть!

– Посмотри, сколько там пленки осталось.

Барахин взял кассету, посмотрел и сделал заключение:

– Десять минут записи. А кассета часовая. Тебе хватит.

– Откуда ты знаешь?

– Игорь Федорович, я начинал работать ещё когда делали первую телепрограмму ГУВД, "Десятку". Я стольких операторов возил! И не только возить, снимать тоже приходилось.

– Ну, спасибо, Женя.

Они остановились примерно в квартиле от нужного дома. Вполне возможно, что у преступников есть разведка и наблюдение, которые не должны засечь появление ментовской машины возле дома, где планируется разбой. Покинув салон машины, Командиров прогулочным шагом направился в нужный адрес. Войдя в подъезд, Игорь Федорович в слегка приоткрытую дверь посмотрел назад. Никто за ним не шел. Он быстро поднялся на четвертый этаж и постучал условленным образом в дверь 72-й квартиры. Она тут же бесшумно приоткрылась, Командиров скользнул в коридор. Дверь моментально закрылась.

В квартире Игоря Федоровича встречал Вышивалов:

– Привет, что так долго?

– Куда торопиться? Ты же сказал, что можем тут неделю проторчать.

– А можем и через час освободиться. Мы же не знаем сколько у них денег. Как только кончатся добытые на прошлом разбое, так сюда и прибегут. Проходи.

В однокомнатной квартире был минимум мебели, а которая была, выглядела казенной.

– Явочная квартирка?

– Потише говори, дверь картонная.

В комнате в рядок сидели четверо собровцев при полном параде с автоматами в руках. Сидели удобно, с расчетом на долгое препровождение времени в таком положении. Все окна были наглухо закрывали жалюзи. На кухне Вышивалов представил Командирову:

– Знакомьтесь, видный бизнеснюк и хозяин этой хазы по фамилии Цветков.

Юра Цветков в отличие от всех, находившихся в квартире, был в халате и в домашних шлепанцах.

– Привет. Пришлось из дома везти сюда домашнее барахло.

Вышивалов одобрил:

– Зато бандиты ничего не заподозрят, когда он в таком прикиде дверь откроет.

Цветков вздохнул:

– Ох, давно я по морде не получал! Ведь наверняка с порога дадут в зубы!

Вышивалов безжалостно подтвердил:

– Это точно.

Командиров полюбопытствовал:

– Кого ждем?

– Двух отморозков. Наркоманы, но очень осторожные. Следят за квартирами, вычисляют время, когда в доме остаются женщины. Потом звонят в дверь и под разными предлогами заходят. Этих дур, которые открывают двери незнакомым людям, наркоманы с ходу метелят, потом закрывают в ваннах и выносят из квартир барахло.

Поглядывая на Цветкова, Командиров спросил:

– Значит, Юру отметелят и закроют в ванне?

Юра обреченно вздохнул:

– Надо стойко сносить все льготы и привилегии.

– А как же мне снять твое избиение? Ведь они меня увидят и тоже набросятся!

– Или убегут.

Оказывается, Вышивалов об этом побеспокоился. Он завел Командирова в комнату, где сидели собровцы, закрыл за собой застекленную дверь. Прозрачное окно изнутри закрывала занавеска.

– Вот, приставляешь объектив к стеклу и снимаешь. Только так, чтобы ни ты, ни камеры не были видны.

– Понятно. Бедный Юрик!

Никто не ожидал, что раздастся звонок! Он прозвучал громко, требовательно, длинной трелью. Командиров быстро расчехлил камеру, приставил объектив к стеклу, как было рекомендовано Вышиваловым, включил запись. Цветков уже подошел к двери, было слышно его "Кто там?".

С той стороны входной двери стояли двое молодых и когда-то крепких парней. Наркотики постепенно отбирали у них здоровье, но они же подпитывали их в нужный момент. Идя на поганое дело, Самохов и Коптев "готовили" себя усиленными дозами, от которых не чувствовалась боль, не было душевных страданий оттого, что приходилось избивать женщин, годящихся им в матери.

– Я ваш сосед сверху, можно от вас отправить факс?

После Цветков признался, что на такую дурацкую уловку никогда и ни за что бы не открыл дверь. Это же надо додуматься: факс отправить! Но, несмотря на внутренний протест, дверь открыл. Тычка в зубы! (Цветков правильно предугадал). Самохов и Коптев быстро закрыли за собой дверь, затолкали Цветкова в ванную комнату, закрыли дверь на защелку.