Заранее оговорюсь: номера этого отдела милиции не назову. Сотрудники абсолютно не виноваты в случившемся. А было так...

В один из жарких летних дней в дежурной части раздался звонок: на территории детского сада молодая женщина разделась донага, закопала свои вещи в песочнице и ходит вокруг неё в чем мать родила! Пупсик эдакий.

На место происшествия немедленно выехал наряд, обнаженную красотку доставили в отделение. Оперативный дежурный, увидев перед собой натуральный персонаж, будто бы только сошедший со страниц "Плейбоя", растерялся. А вот задержанная - нет. Воспользовавшись замешательством стражей порядка, она со скоростью хорошего спринтера рванула вверх по лестнице.

Как назло этот день был приемным в паспортном столе и народу в отделе собралось много. Спускавшийся вниз пожилой мужчина, едва не сбитый с ног быстроногой стриптизершей, застыл в недоумении. Спустя несколько мгновений раздался дружный смех граждан. А потом и хохот: "красотка" убеждала присутствующих пропустить её к паспортистке без очереди!

Дежурный, которому было уже не до смеха, с трудом поймал разгулявшуюся "серну" и, прикрыв, как мог, от любопытных глаз, сопроводил на первый этаж, где поджидали прибывшие врачи. Увидев белые халаты, женщина успокоилась и как ни в чем ни бывало уселась в машину с красным крестом.

От участкового инспектора

Петроградского РУВД Н. К-на

ОН ЗОВЕТ

Летнее утро. Иду по узкой улочке Академика Павлова. Обычно там тихо и безлюдно. Разве что изредка мелькнет белый халат сотрудника Института экспериментальной медицины или Института мозга. Как бы на страже этой тишины - бронзовое изваяние собаки Павлова. И вдруг вижу - совершенно голый окровавленный мужик идет в сторону Невы. Лет тридцати пяти, крепкого телосложения. До перил набережной, куда он, видно, стремился , оставалось метров десять. Какой-то мужчина, как мы позже узнали, его друг, призывал голого не делать последнего шага.

– Герман, остановись! Бог тебе этого не простит. Он сам тебя призовет, когда придет время.

– Я должен пройти этот путь. Пора!
– упорствовал голый.

– Герман, нельзя самому это решать. Грех!

– Нет, он поймет меня... Он зовет!..

Друг настоятельно отговаривал Германа от самоубийства. Все это больше походило на сцену из спектакля, чем на реальную жизнь. Я принялся тоже отговаривать самоубийцу от рокового шага, сообщил о происшествии в дежурную часть РУВД. Вскоре приехал наряд и скорая помощь, а потом и телевидение. Но все сходились на том, что нужен психиатр. Картина, наверно, со стороны была выдающейся. В двух шагах от Института мозга - оторопевшая милиция, крепкие омоновцы с дубинками, врачи-реаниматологи из скорой и - разгуливающий по пояс в цветах истекающий кровью голый Герман. И никто не знал что делать, кроме него самого, желающего покончить с собой.

Прошло минут сорок. Карета психиатрической помощи все не ехала. Тогда мы аккуратно повалили Германа на цветущую землю, надели наручники и это позволило медикам сделать успокаивающий укол. Когда он затих, мы услышали взволнованный рассказ друга. Вместе они работали в фирме, арендовавшей офис на первом этаже в доме по соседству. В тот день как всегда в восемь тридцать Герман пришел на работу. Вдруг что-то на него нашло. Он разделся догола, бросился в окно, перерезал себе вены на руках и - к Неве .

– Я так думаю, что у Германа внезапно открылись глаза, пришло озарение, мозг иначе заработал. Он увидел несправедливость, уродство нашей жизни, где одни алчно набивают карманы, а другие униженно бедствуют. Человек не выдержал и решил уйти к богу. Он ещё вчера со всеми прощался. Я всю ночь провел у него дома, уговаривал, объяснял, что такое решение грех. Он не послушал...

Германа положили на носилки и скорая помощь увезла его куда-то, где вряд ли помогут его измученной душе. Сцена опустела. О происходившей только что драме напоминали только яркие пятна крови на траве.

От Дениса ТЕРЕНТЬЕВА

Вахта в белом халате

Весна 1991 года была солнечной и беззаботной. В обозримом будущем я должен был получить аттестат о среднем образовании, как вдруг это судьбоносное событие заслонил жирный знак вопроса. Дело в том, что я весь год косил занятия на учебно-производственном комбинате и теперь для получения заветного аттестата надо было отработать немалое количество часов с мастерком или напильником в руках. А этого очень не хотелось. Но нашелся компромисс - работа сутками на неврологическом отделении крупной больницы. Четыре-пять ночных дежурств - и гора с плеч.

Все начиналось хорошо. Ночью вместе со мной и моим приятелем оставались дежурить две симпатичные медсестры. Более того - одна из них собиралась "проставиться" по поводу своего двадцатипятилетия. Вечером мы раздали больным лекарства и закатили банкет в ординаторской. Выпиваем, танцуем, смеемся. На обходы, естественно, нет времени. Вечеринка плавно катилась к своему логическому завершению, когда часа в три ночи к нам постучалась пациентка и рассказала, что её соседка по палате только что сняла с себя всю одежду и нагишом куда-то ушла. Подобные экзерсисы случались с ушедшей и раньше, но в психушку её не брали - считалось, что у неё сравнительно легкая форма заболевания. Осмотрев все отделение, оригиналки мы не обнаружили - только открытое окно на первом этаже. Пришлось нам с приятелем прервать гулянку и пуститься в погоню.