– Да мы...
– поднялся было Хабаров, но Гдов остановил его и тоже встал.

– Всё, мы уходим, - объявил он и поискал глазами официантку ли, хозяина, повара, но никого не нашел. Ни-ко-го. "Счет принесите!" - крикнул он в пространство.

– Сказано же, что уплочено, - огорчился молодой человек.
– Вначале было слово, и слово это было - "понял". Вы поняли, отцы? А выпить придется. Выпить надо. Надо, отцы! Пацаны просят, чтоб вы за их здоровье выпили. И тогда получится, что вы нас не видели никогда, и мы вас тоже. При полном к вам уважении, отцы.

– Да зачем это вам?
– Гдова разбирал смех.

– Для порядку, - кротко ответствовал молодой человек.

– Послушай, парень, не валяй дурака. Как мы можем выпить, когда мы оба за рулем?

– А вот уж это ваши проблемы.

– У вас тут это, что ли, стрелка?
– глупо спросил любознательный Хабаров.

– Ох, отец, - покачал головой парень.
– Ну чё ты гонишь? Пацаны просто беседуют о хорошем, а ты сразу - в непонятное.

Короче говоря, чего там тянуть. Выпили ведь, вытянули, давясь, по три полных стакана без закуски. Выходили, поддерживая друг друга, но пока не шатаясь.

– Только чтоб без обиды, без обиды, - дружелюбно кричал им вслед молодой человек.

Гдова давно разбирал смех, а теперь смех разобрал и Хабарова. Сияла огнями преображенная Москва, да, действительно... Гдов вдруг рванул назад и стал пинать запертую дверь.

– Прошу предоставить во временное пользование гранатомет "Муха"! В просьбе прошу не отказать по понятиям!
– вопил он, но лишь молчание было ему ответом. Как говорится.

Хабаров между тем обнаружил свою "Аскону" затертой между джипов, как корабль "Челюскин" во льдах. Хабаров запел:

– Будет людям счастье,

Счастье на века.

У советской власти

Длинная рука.

– Сегодня мы не на параде,

Мы к коммунизму на пути.

В коммунистической бригаде

С нами Ленин впереди, - мелодично вторил ему Гдов.

Удивительно, но его "шестерка" завелась сразу, а Хабарову пришлось немного повозиться с непокорным стартером, прежде чем...

...прежде чем взревели моторы. Хабаров выезжал виртуозно. На миг показалось, что он врубится-таки в "Чероки"-джип бескомпромиссно, но мастерство пьяного водителя взяло свое, и...

...и слабеющее перо пора откладывать в сторону. Без хохм.

– Постарайся заснуть этой ночью, товарищ!
– крикнул Хабаров свои последние слова.

– Царство Божие внутри нас, - в последний раз напутствовал его Гдов через грязное ветровое стекло.

Хабарова подрезал слева какой-то козел, когда он въехал на знаменитый мост, что поверх железнодорожных путей Белорусского вокзала. Хабаров рванул вправо, да не сладил с управлением, и его автомобиль "Опель-Аскона", пробив ограждение, вывалился в темное пространство, по которому шла электричка из Подольска в Можайск. Читали, наверное, в "Московском комсомольце", как автомобиль упал на поезд и что из этого вышло?

Гдову сначала повезло больше. При въезде в тоннель за станцией метро "Сокол" его сначала сильно занесло по ночному весеннему ледку, а потом... а потом, а потом... Да не знаю я, что было потом, а только чудится мне, что оба моих персонажа, как это ни странно, остались живы, хоть и залегли на месяц по дешевым больницам.

Печально. Печально все. Ведь и в кафе "Кафе" все добром не закончилось. Бойцы крепились-крепились, а потом, согласно показаниям уцелевшего персонала, как повскакали с мест да как повынимали - кто "узи", кто просто "калашникова" и - понеслась, о чем тоже потом много писали.

Бежали робкие официантки, повара, хозяин, но теперь здание вновь восстановлено, в очередной раз сменив хозяина, потому что новейшая история развития капитализма в России пока еще не закончена, и всех нас ждут впереди еще более памятные сюрпризы и подарки. И разве это плохо, когда не только любой бывалый москвич, но и всякий, кто это знает, имеет шанс вкусно и недорого пообедать, если ты едешь из Шереметьева в Кремль или, к примеру, обратно? Там и сотрудники ГИБДД бывают, потому что так теперь называется ГАИ. А кому если повезет, тот вдобавок имеет шанс встретить в описываемом кафе "Кафе" местную достопримечательность - пьяного и надменного старика, автора этих неуклюжих строк, который вещает, наклонившись над столом, почтительно внимающим его бредовым речам Гдову с подвязанной челюстью и Хабарову на костылях:

– Что хочу, что могу, что желаю, то и делаю, мля! Литература, судари мои, должна быть глуповата, как справедливо велел негр Пушкин, что вы и видите на примере этого рассказа о бедных людях, который я вам только что изложил. И не хрен пугать народ забвением и оскудением. Россия - щедрая душа. Без хохм, говорю, без хохм, умники...

В это время на пороге появляется рослый акселерат на роликовых коньках, сосредоточенно жующий жвачку.

– Папка, иди домой, а то мамка плачет. It's really?
– басит он.