Но Тимошенко, задав вопрос, смотрел на них выжидающе, серьезно. Апанасенко наморщил в раздумье лоб, переглянулся с Книгой.

– Постой... Драгуны, насколько я понимаю, одинаково были обучены как конному, так и пешему бою?

– Точно!
– подтвердил Тимошенко.
– Своих драгун у нас нет, времени на обучение бойцов тоже, но в полках найдутся бывшие пластуны, пехотинцы с опытом германской войны. За ночь, а, может быть, в нашем распоряжении будет и день, подготовим пешие отряды и двинем их на прорыв вражеской обороны. Сегодня пробовали нечто подобное, но уже после того, как конная атака сорвалась. Никто не был готов к бою на своих двоих. И мы с вами тоже. Тяжелый урок, но, как говорится, за одного битого... Что скажете, товарищи?

Командиры оживились. Что и говорить - идея хорошая, однако не так-то просто провести ее в жизнь. Посыпались предложения, вопросы, но все сходились в одном: нужна сильная огневая поддержка, иначе и пешая атака может захлебнуться. Но где взять артиллерию?

Кто-то выразил сомнение в том, что новоиспеченным драгунам удастся преодолеть проволочные заграждения.

– Бойцы, кажется, уже придумали, как справиться с ними.
– Готовятся жерди с крючьями, чтобы рвать колючку. Сгодятся для этого и топоры. Конечно и гранаты бы здесь помогли. Но их применять только в крайнем случае. Все это, понятно, не лучший выход. Проделать проходы в заграждениях лучше всего смогли бы саперы. А их у нас - раз, два и обчелся... Как не крути, придется обращаться к командарму за помощью.

Словно подслушав их мысли, тот вместе с Ворошиловым прибыл на командный пункт дивизии.

Тимошенко доложил им, что по данным разведки в Липовце сосредоточивается группа полковника Шиллинга. Она, видимо, намерена нанести удар по открывшемуся левому флангу Конармии.

– Утром решил атаковать Липовец, чтобы сорвать этот замысел, - заключил он.

Доложив командарму о замысле пешего боя, начдив сказал, что подтянет на этот участок всю свою артиллерию, все пулеметные тачанки. Но этого будет мало. Нужна более сильная огневая поддержка.

– Замысел, на мой взгляд, неплох, - вступил в разговор Ворошилов. Кстати, Семен Михайлович, к нам подошли два бронепоезда. Они смогут помочь дивизии в предстоящем бою, который, как мне кажется, будет нелегким.

– Это уж точно, - вздохнул Буденный.
– Бронепоезда, конечно, помогут. Но кроме того, думаю, надо приказать Пархоменко временно перебросить в полосу шестой свой артдивизион да роту саперов - так-то оно надежнее. Нет возражений? Тогда, начдив, отдавай нужные распоряжения и отправляйся в штаб четырнадцатой, согласуй там все, что нужно.

...В хате на окраине небольшого села Семена Константиновича встретил начальник 14-й кавдивизии Александр Яковлевич Пархоменко. Начдивы познакомились еще под Царицыным, где Пархоменко командовал Луганским социалистическим отрядом, затем бронепоездом, в Первой Конной был особоуполномоченным Реввоенсовета и вот недавно принял дивизию. Могучего телосложения с отвислыми запорожскими усами, к тому же старше почти на десять лет Тимошенко, тот казался ему уже пожилым, умудренным жизненным опытом человеком. И это впечатление еще больше укрепилось у Тимошенко, когда все волновавшие его вопросы были решены обстоятельно.

...Утром 31 мая тишину разорвал грохот артиллерийских орудий бронепоездов. Почти одновременно с ними открыли огонь пушки артдивизиона и приданных батарей. Сорок минут они обрабатывали вражеские позиции. В это же время саперы проделывали проходы в проволочных заграждениях перед передним краем противника, а отряды пластунов, выделенные от бригад первого эшелона, медленно продвигались к окопам поляков. Когда смолкла артиллерия, ударили пулеметы с тачанок, драгуны дружно поднялись в атаку.

Тимошенко напряженно следил за ходом боя со своего КП, и как только стало ясно, что прорыв удался, немедленно двинул вперед бригады Колесова и Книги, а затем и остальные силы дивизии. К полудню бои шли уже на восточной окраине Липовца, куда Тимошенко поспешил перебросить свой командный пункт, чтобы ни на минуту не терять нитей управления. Он ясно отдавал себе отчет в том, что главные трудности еще впереди.

Так оно и вышло. Большинство улиц города оказались забаррикадированными. Из окон домов, с чердаков, из садов и огородов хлестали пулеметные очереди, раздавались ружейные залпы, летели гранаты. Завязался тяжелый и кровопролитный бой. Управлять им было очень сложно, но Тимошенко все же справлялся с этой задачей.

"6-я кавалерийская дивизия, - отмечал впоследствии очевидец этих события полковник П.Клеберг, советник Пилсудского, - проявила в этот день не только храбрость, которая делает ей честь, но и совершенное искусство маневрирования. Все перегруппировки выполнялись с превосходным применением к местности, в блестящем порядке..."{12}

И, тем не менее, удержать, уже почти очищенный от врага, Липовец не удалось - подтянув туда крупные свежие силы, поляки вынудили конармейцев отойти. Однако этот частный успех обернулся в конечном счете для врага крупным поражением. Переброска резервов существенно ослабила стык 13-й и 7-й пехотных дивизий 2-й польской армии. Этим тут же воспользовалось командование Первой Конной, перенеся туда направление главного удара. Используя опыт дивизии Тимошенко, полки 4-й и 14-й кавдивизии 5 июня прорвали оборону противника южнее Белой Церкви. В прорыв вошла 11-я кавдивизия, а за ней, совершив перегруппировку вдоль фронта, и 6-я...