Невысокого роста. Жгуче-черная борода, сросшаяся с усами. Подвижный, приветливый человек с военной выправкой и орденом Красного Знамени на груди таким остался в памяти Тимошенко командующий Второй Конной армией{1.4}.

15 ноября 4-я кавалерийская дивизия вместе с другими соединениями фронта вступила в Севастополь. Красный флаг взвился над Керчью и Феодосией. Странное чувство охватило молодого начдива, когда он в бинокль смотрел на разномастные корабли, забитые белогвардейцами, бывшими крупными царскими чиновниками. Неужели и впрямь это долгожданный конец годам нечеловеческого напряжения, потоков крови, слез, мук и лишений? Неужели ему не надо будет чуть ли не ежедневно посылать людей на смерть, да и самому подставлять голову под пули и сабли? Три года водил Тимошенко в атаки бойцов. Семь раз был ранен, но оставался в строю{25}. Царицын, Воронежско-Касторненская, Харьковская, Донбасская, Ростово-Новочеркасская, Киевская, Новоград-Волынская, Ровенская, Львовская, Перекопско-Чонгарская наступательные операции, Егорлыкское встречное сражение, оборонительные бои под Ровно и Бродами - основные вехи ратного пути молодого командира РККА С.К. Тимошенко.

"Он зарекомендовал себя храбрым и способным организатором, - скажет о нем С.М.Буденный.
– Обладал большой силой воли. Беспредельно предан революции... Хотелось мне видеть всех своих бойцов и командиров такими же сильными и мужественными"{26}. "Это был... душевный командир, - отмечал И.В.Тюленев.
– Он умел подбодрить бойцов, проявляя трогательную заботу о них. Тимошенко, обладая поразительной выносливостью, мог без сна и отдыха находиться долго в седле, а потом часами сидеть над картой"{27}. "Любимец бойцов и командиров", - так характеризует его А.Т.Стученко{28}.

Заканчивался первый этап формирования командира, организатора боя, руководителя крупного воинского коллектива. В огне сражений закалялась его воля, приобретался боевой опыт, зрело воинское мастерство. Как отмечал С.С.Каменев, с 1919 года и до конца гражданской войны главнокомандующий вооруженными силами Республики, в те годы было много, и даже очень много тактик. Это обусловливалось тем, что молодые красные командиры, выдвинутые на свои посты революцией, сами творили тактику непосредственно на поле боя. Она во многом зависела от их опыта, отражая революционную инициативу, энтузиазм, умение импровизировать. Одним из таких творцов новой тактики стал и Семен Константинович Тимошенко. Он сумел правильно оценить все три основные элемента успеха в бою - огонь, удар и маневр в их тесном единстве. Глубоко осознал он и четвертый элемент - духовный фактор бойца на поле боя.

Личное мужество, умелое руководство подчиненными, высокие организаторские способности, творчество и инициатива, проявленные Тимошенко в сложных условиях боевой обстановки, были по достоинству оценены молодой Республикой Советов. "Награждается орденом Красного Знамени начальник 6-й кавдивизии тов. Тимошенко Семен Константинович... за то, что с самого начала организации Красной Армии участвовал в первых рядах пролетарских бойцов... оказывал преданность Советской власти... Награждается Почетным революционным Оружием... тов. Тимошенко С.К. за то, что будучи на польском фронте, он своей исключительной храбростью и героизмом вел вверенные ему части к победе над противником... Орденом Красного Знамени награждается вторично начальник 4-й кавдивизии тов. Тимошенко С.К. за доблестное командование дивизией в боях на польском фронте, за храбрость и мужество, особенно проявленное в боях в районе Замостья" - это выдержки из трех приказов РВСР от 25 июля и 28 ноября 1920 года, 11 мая 1921 года.

Наряду со знаками воинской доблести и другими многочисленными наградами, которых он был удостоен после советско-финляндской кампании, в годы Великой Отечественной войны и позднее, Семен Константинович до конца своих дней бережно хранил три Георгиевских креста, полученных за доблесть и отвагу, проявленные на германском фронте.

Высокие награды Советской республики поднимали молодого командира в собственных глазах, его авторитет среди старших начальников, равных по служебному положению и подчиненных. Казалось, все сейчас по плечу, всего можно добиться. Но зачастую трезвый внутренний голос вопрошал: А готов ли ты к этому всему? Смог бы, например, командовать Конармией? Вон, Ока Иванович Городовиков и возрастом на полтора десятка лет постарше, и начдивом был не только не хуже, но, пожалуй, и лучше его. А вот должность командарма оказалась ему непосильной. Не те знания, не тот уровень общего развития, которые необходимы для масштабной работы. У самого-то как дела в этом отношении? Если честно, то обстоят они далеко не лучшим образом. Зачастую брал не точным расчетом, а дерзостью, натиском без оглядки, риском, не щадя ни себя, ни бойцов. Добивался побед? Да. Но можно было бы достичь тех же результатов с меньшими потерями, действуя более вдумчиво, осмотрительнее. С белой конницей воевать было легче там успех был на стороне наиболее храброго, напористого... Куда труднее пришлось в боях с поляками. Здесь требовались и знания поглубже, и опыт побогаче. Их-то зачастую и нехватало. Выручала природная сметка, твердая воля, военная хитрость, заставлявшая противника делать ошибки. К началам же оперативного искусства он стал только-только приобщаться. Переиграл ведь Врангель конармейцев в степях Таврии, сумел ускользнуть в Крым. И это обошлось во многие тысячи потерь живой силы на Перекопе и Сиваше. Да мало ли было других промахов, ошибок?! Сможет ли он избежать их в новых сражениях, если их придется вести? Правда, их, кажется, пока не предвидится, но все же, все же...

Завершался 1920 год. Страна вступала в полосу созидания, мирного строительства новой жизни. Тимошенко предстояло найти в ней место, отвечавшее его сложившемуся мировоззрению, наклонностям, характеру, потребностям общества, в котором ему предстояло жить.

Глава 2.

Становление

Делегат Восьмого Всероссийского съезда Советов.
– Встреча с В.И.Лениным. Учеба на высших курсах Военной академии РККА.
– Назначение заместителем командира кавкорпуса - Дела семейные...
– Военная реформа.
– Заграничная командировка - Курсы усовершенствования высшего начсостава.
– Командующий армейской группой.
– Снова учеба - Служба в Белорусском и Киевском военных округах.
– Осенние маневры 1936 года.
– Неужели все они - враги народа?
– Это новая мировая война...
– Поход в Западную Украину.
– Во главе войск Северо-Западного фронта - Уроки зимней войны.
– Участие в работе мартовского пленума ЦК ВКП(б) и расширенном заседании Главного военного совета РККА.

20 декабря 1920 года делегаты Восьмого Всероссийского съезда Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов от Первой Конной армии - С.М.Буденный, К.Е.Ворошилов и С.К.Тимошенко прибыли в Москву. Это была первая поездка начдива в столицу.

Уже вечерело, когда, закончив все формальности, разместились в гостинице "Националь". Не теряя времени, Семен Константинович отправился в город. Вышел на прилегающую площадь, осмотрелся. Мелкие домишки и лавчонки Охотного ряда погружались в полумрак. Где-то звенели вечерние трамваи. Из охотнорядских лавок несло квашенной капустой и какими-то пряностями, из ближайшего трактира веял дразнящий обоняние запах жаренного мяса. Тимошенко покачал головой: в те зимние месяцы питание красноармейцев было весьма скудным. Вспомнилось недавнее собрание в штабном эскадроне. Тогда обсуждали вопрос об отчислении десяти процентов месячного пайка в фонд Комитета помощи голодающим. А выступавшие конармейцы предложили отчислить не десять процентов - четверть и не месячного, а трехмесячного пайка.

Одни голодают, другие жиреют, - подумал Семен Константинович. Свернув к Красной площади, столь знакомой по фотографиям, подивился храму Василия Блаженного, постоял у памятника Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому, у Лобного места, миновал Верхние торговые палаты и вышел к Александровскому саду.

Постоял у памятника-обелиска на центральной аллее Выдающимся мыслителям и деятелям борьбы за освобождение трудящихся - прочитал Тимошенко (позже он узнал, что это первый советский монумент, открытый в 1918 году). Знакомые имена Маркса, Энгельса, Лаврова, Плеханова. А вот о Кампанелле, Мелье, Сен-Симоне, Фурье ему слыхать не доводилось.