– Держи!
– Егор кинул напарнику паспорт Бессонова - краснобокая книжица распластавшейся птицей перелетела через комнату и ловко приземлилась в руки Антона.

– Так-ак... Бессонов Николай Николаевич, - протянул Антон. Прочитав первые строки паспорта, начал аккуратно вырисовывать их в свой "протокол".
– Прописка... С прописочкой все в порядке, поскольку Николай Николаевич - образцовый гражданин, никогда не осложнял отношения с паспортным столом и не нарушал режим проживания в столице нашей Родины.

Бессонов приподнялся над полом, встал на четвереньки, покрутил головой, стряхивая с себя красную обжигающую пелену.

– Правильно делаешь, что подымаешься, - одобрительно кивнул Антон, он вновь пришел в ровное расположение духа.
– Тебе сейчас расписываться придется...
– И добавил, похмыкав: - Николай Николаевич!

Снова склонился над листами бумаги, заполняя их.

Бессонов окончательно понял, что это за люди, Антон и Егор, - и от того, что он ошибся, сам, добровольно впустил их в свой дом, своими руками открыл им дверь, ему было сейчас погано, во рту сбилась в кисель горечь, перед глазами продолжали плавать красные лохмотья - вроде бы и освободился от них, а оказывается - нет.

– Антон, надо бы нотариуса вызвать, - подал голос от двери Егор.

– Сейчас, закончу писать. Да и клиент пусть дозреет до этого серьезного момента.

Когда "клиент дозрел", Антон позвонил нотариусу и за шиворот подтащил Бессонова к столику, сунул в пальцы ручку. Егор, стянув жене Бессонова рот косынкой - "Чтобы, бля, не блажила", - пояснил он и, привязав за запястье к батарее, стал наготове сзади Бессонова.

– Подписывай, дядя, и мы квиты, - сказал Антон Бессонову, - твоя квартира как раз тянет на стоимость ремонта нашей иномарки.

Бессонов, впустую пожевав губами, потянул к себе листы бумаги, тупо вгляделся в них.

– Что это?
– пробормотал он, сплюнул на пол кровь.

– Отпущение грехов, - хихикнув, доброжелательно пояснил Антон, он находился в прекрасном расположении духа.
– Подписывай, дядя! Если не хочешь, чтобы я тебя снова ногой по брюху оприходовал.

– Не хочу.
– Бессонов беспомощно оглянулся, увидел прикрученную к батарее жену с перевязанным ртом, в глазах у него возникло затравленное выражение, губы сжались.

– Раз не хочешь, тогда...
– Антон пальцем показал Бессонову, что надо делать - лихо расписался в воздухе и повел глазами на бумагу.
– Подписывай маляву, и дело с концом. А через десять минут сюда явится нотариус с печатью и все быстро узаконит.

– Но мне негде будет жить.
– Бессонов вновь оглянулся на жену, поправился: - Нам негде будет жить.

– А это, дядя, повторяю, твои проблемы. Не надо было бить своим старым драндулетом дорогую иномарку. Егор!
– тихо скомандовал Антон, и Егор не заставил себя ждать - ногой врезал Бессонову по заду, целя между ног, в самое больное у мужчин место.

Бессонов вскинулся, со стоном отвалился от столика, стараясь захватить ртом воздух, схватился пальцами за низ живота. Потом судорожно, неровными рывками перебросил руку на сердце.

– Сердце...
– простонал он, - сердце.

Антон тревожно переглянулся с напарником. Егор недоумевающе приподнял плечи:

– Бил-то я его не по сердцу, а по лошадиным гениталиям. Видишь, как они выпирают из штанов? Как у мерина.

– Дурак ты, Горка. У мерина как раз гениталий нет - вырезаны.

– Но что-то осталось же. Иначе как же мочиться?

– В первый раз слышу, что мочатся с помощью гениталий. Для этого есть кое-что другое...
– Антон умолк, недоумевающе глянул на Бессонова.

Кряхтя и стеная, роняя на пол кровь, капающую у него из носа и рта, Бессонов подполз к кушетке, навалился на неё грудью, закинул вначале одну ногу, потом другую.

– Ты что, старый муд... издеваешься над нами? Спать вздумал?

– Я счас, я счас, - пробормотал Бессонов, - пусть только сердце малость отойдет. Дайте мне две минуты... только две минуты... Я все подпишу!

– Как бы не сдох мужик, - обеспокоенно проговорил Антон, глянул на часы, - минут через восемь подъедет нотариус... Эх!
– Он ожесточенно рубанул рукою воздух. Если бы они сейчас с Егором дожали эту рухлядь, валяющуюся на кушетке, - уже сегодня бы получили пачку долларов от шефа, а завтра завалились бы на неделю в благословенную Анталию либо на Кипр, к ласковому морю с нежными женщинами: каждая такая квартира, "подаренная" разными жлобами типа Бессонова, хорошо оплачивается. Есть у них даже план, общий, на двоих с Егором - одна квартира в месяц. Надо дожимать этого мерина, осталось чуть-чуть.
– Но как?
– спросил Антон у Бессонова.
– Может, воды принести?