— Может, в час дня?

— Где?

— У тебя.

— У меня не очень-то уютно.

— Но кровать-то у тебя есть?

— Можешь не сомневаться, крошка.

Поднимаясь в лифте, Тони бросил взгляд на часы. Без одной минуты. Кнопку звонка он нажмет ровно в четыре. Тони немного нервничал, хоть Джинни и заверила его, что Эл готов дать ему возможность проявить себя на второстепенных ролях, посмотрит, как он поладит с парнями, бандершами, девочками, да и с самим Шарки, испытает, так сказать, его. Тони больше ничего и не нужно — лишь бы просунуть ногу в дверную щель. А там, если понадобится, он и дверь выломает — за ним не заржавеет.

Его порадовал приход Джинни — она еще раз подтвердила, что Эл практически уже принял решение. Это облегчит предстоящее собеседование. Да и проведенные с ней два часа доставили ему море удовольствия.

Тони вышел из лифта и направился к номеру 1048. Джинни должна быть уже дома — от него она ушла в три часа и наверняка уже вернулась из “кино”, в которое якобы ходила. Забавный, однако, этот Шарки: он ничего не имеет против, когда его жена танцует в чем мама родила на вечеринках, — если он сам занимается в это время с кем-то еще, — но не потерпит, как он выразился, чтобы она наставляла ему рога за его спиной. Ну и подонок же!

Дверь ему открыла Джинни:

— О! Тони! Давненько же мы не виделись. Проходи.

Он опасливо заглянул в комнату, но Шарки не было видно.

— Да все дела, — бросил он, входя.

Джинни одобрительно кивнула и тоном радушной хозяйки сказала:

— Эл ждет тебя в кабинете. Я провожу.

Тони последовал за ней через спальню, в небольшую проходную комнату. Шарки сидел за маленьким черным письменным столом у окна, выходящего на залив. Кроме его внушительного кожаного, в комнате стояли еще два мягких кресла. На стене за спиной Шарки висела картина, на которой кудрявились красные завитки, а желтые пятнышки пересекали фиолетовые линии. Совершенно не понятная для Тони, если не сказать бессмысленная, вещь была заключена в роскошную раму. Пол устилал серый ковер. Уютный кабинетик, подумал Тони.

— А вот и он, Эл, дорогой. Расскажи ему все о грехе, — сообщила Джинни и вышла, затворив за собой дверь.

Шарки развернулся в сторону Тони и закинул толстую ногу на подлокотник кресла.

— Привет, Ромеро, присаживайся. — Он кивнул на кресло у стола.

Тони поздоровался, сел, положив ногу на ногу, и внимательно посмотрел на Шарки. Тот был трезв, и Тони вдруг подумалось: “А помнит ли он меня?” И трезвым Шарки отнюдь не выглядел привлекательнее: его красные губы все так же были вытянуты в прямую линию, а немногие оставшиеся на голове волосы отливали все тем же песочно-розоватым цветом.

Несколько секунд Шарки молча пялился на Тони, поджав губы, потом спросил:

— Так ты хочешь получить у меня работу?

— Э... даже очень, мистер Шарки. С удовольствием поработал бы на вас.

— Это почему же?

“Ублюдок, каких еще объяснений ему надо?” — подумал Тони. Вслух же сказал:

— Ну, я слышал, что на вас приятно работать, и... — он помедлил, — черт, главное, чего скрывать, — это бабки. Я хочу делать деньги, мистер Шарки... Мне хотелось бы иметь такую хату, как у вас, — высокий класс. Думаю, я могу быть вам полезен. Не важно, какую работу вы мне дадите... если дадите. Но надо же с чего-то начинать.

Решив, что высказался достаточно ясно, Тони замолчал.

Шарки смотрел, нахмурившись, на него еще какое-то время (“Изучает, словно букашку, зараза!”), потом заговорил:

— Кто, дьявол побери, ты такой, Ромеро, — гений с улицы или что почище? Или ты просто проныра?

Тони разозлился не на шутку. Этот Шарки как-то мгновенно достал его. Ему захотелось вскочить и смачно вмазать по его красным губам. Вместо этого Тони сглотнул и выдавил из себя:

— Даже не понимаю, о чем это вы, мистер.

— Я поясню. Сначала Свэн жужжит мне в ухо: “Ромеро — крутой парень”. Потом, Джинни уверяет, что я просто обязан дать шанс такому славному малышу, как ты. Затем — бог мой! — и Лео о том же: “Ромеро, отличный парень этот Ромеро”. Ты не тратил времени даром, а?

Тони с трудом сохранил серьезно-почтительный вид. Ленч и беседы по душам с Кастильо все же дали результаты. Черт, должен же человек позаботиться о себе. С Лео они, можно сказать, стали уже добрыми приятелями. Они много говорили о том, чем Тони мог бы заняться для начала.

— Верно, мы часто видимся с Лео, — признал Тони. — Он отличный парень. Еще одна причина, почему мне хотелось работать на вас: Лео уверяет, что иметь дело с вами — одно удовольствие.

Если уж быть точным, Лео не говорил ничего подобного, но Шарки, похоже, грубая лесть пришлась по душе.

— Да? Он так высказался?

— Конечно. Мы с Лео неплохо поладили. Он объяснил мне, что даже не представляет себе, на кого он работал бы с большим настроением. Ну, в общем, он и приучил меня к этой мысли.