Сам главный врач, Юрий Петрович Сербский, высокий худой и совершенно седой старик с молодыми, наивными, голубыми глазами сидел в большом кожаном кресле, и с увлечением рассказывал Сергею о катастрофически быстром распространении цефалофага. Сергей молча слушал его и никак не мог понять - зачем сам главный санитарный врач Москвы все это ему рассказывает?

– Вам, наверное, не терпится узнать, зачем я вам все это рассказываю?
– словно прочел его мысли Юрий Петрович. От неожиданности Сергей даже смутился, хотел возразить, но в этот момент дверь открылась, и в кабинет громко цокая высокими каблуками вошла секретарша, стройная девушка с длинными ногами и в короткой юбке. В руке у нее была папка с бумагами. Она подошла к столу и положила перед Юрием Петровичем раскрытую папку. Сербский углубился в бумаги, а она терпеливо стояла рядом, ожидая, когда шеф закончит просмотр документов. В комнате воцарилась напряженная тишина, прерываемая лишь шелестом страниц.

– Юрий Петрович, уже два часа, вам пора делать процедуру!
– наконец непомнила она своему начальнику.

– В самом деле?
– Сербский поднял на нее удивленные голубые глаза.
– Вы, Леночка, тогда идите, все готовьте, а я сейчас!
– и он снова занялся папкой.

Леночка направилась в угол кабинета, где за ширмой стоял обычный для всех медицинских учреждений топчан. Она зашла за ширму и начала раздеваться, то есть, Сергей, конечно, не видел как она раздевалась, а видел только, что она повесила на край ширмы сначала юбку, затем кофточку, и наконец маленькие, прозрачные, белые трусики.

– Юрий Петрович, у меня все готово!
– доложила, наконец, она своему шефу.

– Иду, Леночка!
– отозвался тот, с сожалением отрываясь от бумаг, и повернувшись к Сергею, как бы извиняясь развел руками:

– Ничего не поделаешь, жесткий распорядок! Все по часам: зарядка по часам, завтрак по часам, в туалет по часам, и это

вот - тоже по часам!

Он вышел из-за стола и старческой расслабленной походкой направился за ширму.

– Так на чем мы с вами остановились?
– спросил Сербский Сергея, позвякивая пряжкой брючного ремня из своего укрытия.

– На том, что мне не терпится узнать, зачем вы все это мне рассказываете!
– ответил Сергей как можно более естественным тоном, стараясь не выдать впечатления, произведенного на него увиденной сценой.

– Видите ли в чем дело, Сергей Иванович, как вам уже сообщили, ваши анализы на цефалофаг дали отрицательный результат, и мы могли бы хоть сегодня отпустить вас домой!

– Но, давайте говорить откровенно!
– продолжал между тем Юрий Петрович, не обращая внимания на охи и стоны своей секретарши, и лишь слегка повысив голос.
– Вы знаете, что вас ищут люди Пахана?

– Но ведь Пахан умер!
– машинально отозвался Сергей, обалдело глядя на ширму, из-за которой доносились приглушенные стоны Леночки.

– Это не совсем так. У него инсульт, парализована левая сторона, состояние довольно тяжелое, но он жив, лежит в клинике Сергия Радонежского и мечтает о встрече с вами. Так что, как только вы выйдете отсюда, вас тут же схватят.

– О-о!- страстно прокомментировала его слова Леночка.

– Что с вами сделают потом: утопят в реке, отрежут голову или придумают еще чего-нибудь, более оригинальное, я не знаю, но думаю, что ничего хорошего ожидать вам от этих людей не приходится.

– У-у!
– добавила секретарша.

– Но не могу же я вечно сидеть здесь?
– возразил Сергей.

– А почему, собственно говоря, и нет?
– удивился Сербский - Чем вам у нас плохо? Вас бесплатно поят, кормят, одевают, работать не заставляют, если не считать этих экспериментов, но это же по вашей собственной доброй воле, не иначе!

– Нет, у вас здесь все очень хорошо!
– принялся оправдываться Сергей, - и кормят замечательно! И все-таки...

– И все-таки вы хотите выйти отсюда?
– закончил за него Юрий Петрович, выходя из-за ширмы и на ходу застегивая брюки.

– Да.

Сербский молча подошел к столу, уселся в кресло, открыл папку и вновь надолго погрузился в свои бумаги.

– Сергей Иванович, а вам известно, для чего вы так понадобились самому Пахану?
– прервал наконец он затянувшееся молчание.

– Понятия не имею, - ответил Сергей, - меня схватили среди бела дня, в самом центре Москвы, сунули в машину, привезли в какой-то бардель, заперли в кладовке, а потом, благодаря счастливой случайности мне удалось бежать, вот и все. Но если говорить честно, то мне в общем-то все равно, для чего они меня ищут, в любом случае, мне не хотелось бы снова встречаться с этими людьми.

– Я вас очень хорошо понимаю, - кивнул головой Сербский и поэтому вот что я хотел вам предложить. Да, кстати вспомнил, - он сделал красноречивый жест в сторону ширмы, за которой все еще копошилась со своей одеждой Леночка, - Не желаете? После обеда, знаете ли, очень стимулирует!

– Спасибо, я еще не обедал, - поспешно отозвался Сергей.

– А, ну тогда конечно, совсем другое дело, - согласился Юрий Петрович. Так вот что я хотел вам предложить, я имею в виду не Леночку, вы меня понимаете, хотя от Леночки, надо сказать, вы совершенно напрасно отказываетесь...