Вдруг звенящий мелодический звук разнёсся по пруду. Словно на каком-то странном инструменте тронули струну, и она прозвучала нежно и длинно.

Брошенный кем-то комок смёрзшейся земли проскользнул по льду от берега до середины. Лёд отозвался.

– Чудеса!
– тихонько ахнул Владимир Ильич.

Тут они увидали отделённых от них кустарником мальчишку и девчонку, лет по восьми. Это мальчишка запустил на лёд комок.

– Как поёт! По всему пруду звон, - сказала девочка.

– Поймать надо день, когда его впервой ледком схватит, - ответил мальчишка.
– А то покрепчает или снегом закроет, тут он петь перестанет.

– Давай ещё, - попросила девочка.

Снова заскользил по пруду комок, лёд зазвенел.

– Ой!
– вскрикнула девочка.

Ребята увидели взрослых. Мальчишка снял шапку:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, - ответил Владимир Ильич, приближаясь.
– Откуда вы?

– Мы местные. Недалече, из Горок.
– Мальчишка махнул рукой в сторону деревни Горки, видной от пруда.
– А вы, чай, московские?

– Угадал, - засмеялся Владимир Ильич.
– Хорошо у вас лёд поёт.

– А как же! В самый раз надо его уловить, не всякий сумеет, хвастливо ответил мальчишка.
– А вы начальство небось?

– У нас "лампочка Ильича" загорелась, - сказала девочка.

– Электричество. Не хуже Москвы. Как вечер, деревня вся так и засветится, - хвастал мальчишка.

– Значит, довольны?
– спросил Владимир Ильич полушутя, полувсерьёз.

– А что? Дальше-то лучше, чай, будет!

И они переглянулись, и мальчишка стащил с головы шапчонку, сказал: "До свидания", - и они побежали куда-то, может, домой, а может, ещё подсматривать чудеса и загадки осеннего леса.

А Владимир Ильич с Надеждой Константиновной и Марией Ильиничной пошли глубже, глубже в парк, потому что Малый пруд от дома не так далеко, а ведь Владимир Ильич позвал их сегодня в дальнее странствие.

МАЯК

Вставай, проклятьем заклеймённый,

Весь мир голодных и рабов:

Кипит ваш разум возмущённый

И в смертный бой вести готов.

Гимн гремел. Бился в окна двусветного зала в Большом Кремлёвском дворце. Летел к лепным потолкам.

Мы наш, мы новый мир построим:

Кто был ничем, тот станет всем.

Несколько сот человек стояли в кремлёвском зале и на пятидесяти языках пели гимн. На французском, немецком, итальянском, турецком, японском, английском, норвежском, финском, эстонском, латышском... русском, конечно.

Ленин тоже пел. Владимира Ильича всегда волновал международный рабочий гимн. А сейчас, когда сотни коммунистов разных стран собрались на IV конгресс Коминтерна у нас, в Советской стране, и в бывшем царском дворце пели вольно, свободно, - сейчас душа его полна была счастьем.

Это есть наш последний

И решительный бой;

С Интернационалом

Воспрянет род людской.

Много иностранных революционеров знал Владимир Ильич, когда был в эмиграции. Знал талантливого французского социалиста Жана Жореса, который создал "Юманите", знаменитую революционную газету во Франции.

А немецкие марксисты! Клара Цеткин, Роза Люксембург, Карл Либкнехт! А сколько финских революционных рабочих знал Владимир Ильич! А гельсингфорсский социал-демократ Ровио, скрывавший Владимира Ильича от преследований Временного правительства! А швейцарец Фриц Платтен, который помог Владимиру Ильичу с товарищами вернуться на родину, когда в России началась революция! И еще много было иностранных революционеров, рабочих и нерабочих, с которыми встречался и дружил Владимир Ильич.

Теперь, когда рабочая Октябрьская революция победила в России, марксисты-революционеры тоже образовали в своих странах коммунистические партии.

– Объединимся в единый союз, - сказал Владимир Ильич.

Коммунистические партии объединились. Дали союзу название Коммунистический Интернационал, Коминтерн.

Владимир Ильич поднялся на кафедру. Сотни глаз были устремлены на него. Владимир Ильич видел интерес и ожидание в глазах. О чём рассказать коммунистам разных стран?

Наверно, важнее всего им услышать о жизни советского общества. О новом.

И Владимир Ильич стал рассказывать, как идёт у нас хозяйство в Советской стране: чего добились за пять лет, а чего не добились. Войну победили, голод победили. С разрухой справляемся. Лучше стало жить крестьянам. И рабочим получше. Торговать учимся. А машины делаем пока ещё плохо, мало. Больше надо машин. Без машин не построишь коммунизма. А перед нами цель - коммунизм. И перед вами, иностранные товарищи, цель революция.

Вот о чём говорил Владимир Ильич. Он говорил по-немецки. Русский язык в то время мало кто знал за границей, а немецкий многие понимали.