Шрифт:
– Железный малый, – сказал Планкет Сэму, когда они ушли с поляны, – Только тут он, кажется, малость пережал. Надо бы полегче. Кстати, старина, расскажи–ка мне об этой Энн Датон–Свифт.
Глава пятнадцатая. Слишком много неожиданностей
– Признаться, – сказала Энн Датон–Свифт Планкету, – я, как говорится, в колдовских делах ни бум–бум. Объясните, пожалуйста, дорогой шкипер, что тут было?
– Сию секунду, детка. Мальгрим примчался сюда, увидел, что Диммока и меня сцапали по приказу короля Мелиота, и выпросил у него разрешение взять нас в работу…
– То есть заколдовать вас?
– Вот именно. Меня превратил в Красного рыцаря, а Диммока
– в дракона. И надо отдать ему справедливость – чистая была работка. Но старый Марлаграм – с виду–то он совсем развалина, а на самом деле малый не промах – он тут же явился, хихикая как полоумный, и побил Мальгримова туза.
– Только без этих карточных словечек, дорогой шкипер. Ненавижу бридж.
– И я тоже, – сказал Планкет. – Ничего не признаю, кроме покера. А говорил я вам… или… Ладно, как–нибудь в другой раз. Так вот, старый Марлаграм предсказал, что Перадору будут грозить две опасности – лютый Красный рыцарь и дракон, ну, король и согласился, что тот, кто их победит, женится на его дочери. А это значило, что дело в шляпе, Сэм может не беспокоиться.
– Так вот почему здесь так торжественно празднуют этот, как бишь его? Никогда не слыхала раньше этого слова… ах да, сговор. А Сэм очень мил в своем наряде, правда?
– Да, король немного помешан на костюмах, но сегодня и он не скажет, что Сэм одет черт знает как. Все по–перадорски!
Сэм, стоявший перед королем в ожидании Мелисенты, был в коротком плаще, камзоле и штанах в обтяжку. Правая штанина у него была зеленая, как незрелое яблоко, а левая – белая в зеленую полоску, камзол был нежно–розовый, а плащ – темно–зеленый.
– Будь у него ляжки потолще, – сказал Планкет, – ни дать ни взять актриса на мужских ролях в пантомиме. Должен вам сказать… Нет, лучше потом, дело терпит.
– Интересно, в чем будет Мелисента, – задумчиво сказала мисс Датон–Свифт.
– Что бы там ни было, а она заставляет себя ждать. Старый Мелиот теряет терпение. Поглядите на него. Еще минута – и он взорвется, а уж тогда кто–нибудь непременно угодит за решетку.
– Я не вижу ни одного волшебника, – сказала Энн, оглядывая переполненную банкетную залу.
– Наверно, заняты где–нибудь еще. Но глядите… что это там?
Главный герольд, неправильно истолковав нетерпеливый взгляд короля, начал:
– Слушайте! Слушайте! Слушайте! Его королевское величество Мелиот, король Перадора, повелитель Бергамора, Марралора и Парлота…
– Нет! Нет! Нет! – взревел король. – Погодите начинать! Где наша дочь? Где эта несносная девчонка? Эй, кто–нибудь, ведите ее сюда. И если она еще не закончила свои туалет – все равно ведите! Мы больше не можем ждать.
Сэм уже давно не находил себе места, а тут он заметил. что среди фрейлин, которые, подобрав юбки, со всех ног побежали разыскивать Мелисенту, Нинет не было. Не было видно и Мальгрима.
А вдруг они замыслили что–нибудь недоброе? Марлаграм конечно, знает, в чем дело, но и его тоже нет.
– Несите факелы, – приказал король. Было уже поздно и за окнами почти стемнело.
Фрейлины прибежали назад, размахивая руками и визжа:
– Ваше величество, ваше величество, принцессы Мелисенты нигде нет! Она исчезла!
– Исчезла? Вздор! Обыщите замок. Обшарьте все. – Король Мелиот повернулся к своим советникам. – До чего ж хотела выйти замуж за этого типа, а теперь, когда мы дали свое согласие, исчезла перед самым сговором. Ну, вылитая мать!
– Государь, – внушительно начал главный советник, – я всегда считал, что женщины…
– И мы тоже, и мы тоже! – прервал его король. – Но найдите ее, найдите, обшарьте весь замок. А где волшебник? Если не можете найти нашу дочь, найдите хоть кого–нибудь из волшебников.
Сэм подошел к Планкету и Энн Датон–Свифт.
– Вы не видели старого Марлаграма? Нет? Ну, тогда все мы погорели, можете мне поверить. Десять против одного, что Мальгрим и Нинет снова что–то затеяли. Марлаграм! – крикнул он. – Где вы? Что с Мелисентой? Как мне ее найти?
– Ступай в темницу, в самый дальний угол.
Голос, тихий, но отчетливый, донесся словно издалека.
– Это вы, Марлаграм?
– Хи–хи–хи!
– Старик, ну ясно же, это он, – сказал Планкет. – Давай иди в темницу.