«Первоначальное заглавие „Эмансипированная женщина“ („Эмансипантка“) автор совершенно правильно заменил в книжном издании на множественное число, так как ни главная героиня, ни вообще какая-либо другая женщина в романе не могут дать сколько-нибудь правдивый пример движения за эмансипацию, и только все вместе, захваченные в той или другой степени этим движением, они дают красочную картину, представляющую в уменьшенном виде, иногда с задором карикатуриста, стремление современных женщин к независимости», — писал в 1894 году известный польский критик и историк литературы современник Пруса Петр Хмелевский.

Время действия романа — 70-е годы, хотя многие образы и эпизоды характерны скорее для 90-х годов. Именно в 70-е годы в польской прессе шли особенно оживленные дискуссии об эмансипации женщин.

Женский вопрос был выдвинут самой польской действительностью. После январского восстания 1863 года и аграрной реформы 1864 года началось разорение мелкой и части средней шляхты, значительное число семей осталось без мужчин в результате репрессий царского правительства после разгрома восстания, и многие женщины оказались вынужденными зарабатывать себе на жизнь и даже содержать семьи.

Часть буржуазной прессы, главным образом органы позитивистов «Пшеглёнд тыгоднёвы», «Нива» и др., начали борьбу за право женщин на труд, за равноправие женщин в области образования и за допуск их в университеты, за уравнение в гражданских правах. В этой борьбе приняли активное участие Элиза Ожешко, Александр Свентоховский, Юзефа Добишевская, Анастазия Дзедушицкая и другие писатели и публицисты. Голосам позитивистов противостояли выступления публицистов из лагеря консерваторов, которые утверждали, что единственный удел женщины — это дом, семья, дети, что женщина, стремящаяся к чему-то другому — это «явление аномальное».

Дискуссия, продолжавшаяся и в 80-е годы, вновь усиливается в 90-е годы в связи с ухудшением положения трудящейся женщины в результате экономического кризиса.

Принял участие в полемике по женскому вопросу и Болеслав Прус. В своих еженедельных фельетонах 70—90-х годов он неоднократно пишет о положении женщин в обществе, женском труде, о всевозможных учреждениях для женщин и т.д. С большим уважением пишет Прус о тех «женщинах, которые вместо того, чтобы надеяться на мужа или жить на чужих хлебах, своим трудом обеспечивают независимое положение себе, своим семьям, а иногда и мужьям».

«Для нас право женщины — это право труда», — пишет Прус в 1876 году. «В этом — женский вопрос, — пишет он позже, в 1888 году. — На что жить незамужней женщине? Как, выйдя замуж, содержать дом, если муж зарабатывает от 10 до 30 рублей в месяц?»

Прус понимает, что полемика в позитивистской прессе касается прежде всего женщин из обедневшей шляхты и интеллигенции, так как вопрос об «эмансипации» женщин из народа уже давно был решен самой жизнью. «Равноправие женщин, хотя бы в труде, существует у нас уже давно, но среди так называемых „низших классов, — пишет он в одной из статей. — Крестьянка — это не только „жрица домашнего очага“, это фактически кухарка, пекарь, судомойка, прачка и т.д. И еще она умеет пахать, копать, возить продукты на рынок, жать, рубить и т.д. Никогда еще ни один крестьянин не называл женщину «неспособной“ к какому-либо труду, он только считает ее слабее физически.

Прус выступает против несправедливости в оплате женского труда. «На одной и той же фабрике. — пишет он в 1892 году, — у одного и того же станка рабочий зарабатывает больше, чем работница».

Выводов о законах буржуазного общества, где господствуют конкуренция, право сильного, закон прибыли, писатель не делает, хотя в некоторых своих статьях Прус объясняет тяжелое положение женщин-работниц экономическими условиями. «Их беда, — пишет Прус в 1893 году, — объясняется не тем, что они женщины, а тем, что во всем хозяйстве Европы сейчас беспорядок… Следовательно, не консерватизм и мужская хитрость мешают женщинам, а застой».

Прус выступал и по вопросу политического равноправия женщин. «С точки зрения политических прав, — писал он, — женщина трактуется во всем цивилизованном мире как существо несовершеннолетнее, а точнее — она лишена прав. Она не может, например, быть избирателем…»

Таким образом, высказывания Пруса разных лет говорят о том, что писатель со всей серьезностью относился к борьбе за равноправие женщин, за их право на труд и образование «Вытащить женщин из этого унизительного состояния, — писал Прус в 1888 году, — сделать их людьми и эмансипировать — это задача первостепенной важности для страны. Трудно себе представить, сколько здоровых сил скрывается за словом „равноправие“.

Вместе с тем в некоторых своих статьях Прус высмеивает поверхностные представления об эмансипации, высмеивает тех женщин, которые видели эмансипацию в том, чтобы одеваться по-мужски и стричь коротко волосы. «Самые радикальные, — рассказывает писатель в одном из фельетонов 1896 года, — оделись в брюки и пиджаки, уверяя, что женщины ничем не отличаются от мужчин».

В романе «Эмансипированные женщины» Прус юмористически изображает панну Говард, ее антагонисток по руководству обществом, «эмансипированных» пани Папузинскую, «которая играла на фортепиано, как Лист, пела, как Патти, рисовала, как Семирадский, писала романы, как Виктор Гюго», и пани Канаркевичову, которая учила наизусть большую энциклопедию Оргельбранда. Но вместе с тем Прус с большим сочувствием изображает женщин, которые трудятся, чтобы содержать себя и своих близких. Это бедные жилички пансиона пани Бураковской, это скромные женщины-труженицы на собрании «эмансипированных».