Точки для прямой

Кресло под Рыбкиным качнулось; руки вцепились в подлокотники. Пейзаж за спиной Васильева дернулся и повис криво. И висячие светильники покачивались, как маятники, только медленнее.

— Вы у нас впервые? — хладнокровно произнес Васильев. — Не бойтесь, ничего страшного не произошло. Луна сейсмически мертва. Значит, рядом упал метеорит. Но... Извините. Дежурный по Системе, — сказал он другим тоном, включая приемник.

Из глубины кресла Рыбкин смотрел, как Васильев, приставив к уху наушник, слушает донесение. «Ничего страшного»… Рыбкин-то действительно испугался. Кресло под собой тут и так почти не ощущаешь, а при толчке его из-под Рыбкина будто выдернули, от этого и испуг. Здорово, когда можешь все объяснить. Да, виновата гравитация.

Они сидели в центральном зале Лунного метеоритного поста. Светильники, ковры; стены увешаны картинами, теперь покосившимися. Наверняка подлинники. Особенно эта вещь за спиной Васильева: метеоритный дождь в тысяча каком-то году. Падающие звезды, испуганные лица, шпили церквей... Средневековье. Удивительно — еще полвека назад думали, что в лунных домах будет тесно, как в колодцах.

 Рыбкин не видел, что происходит на экране гиперсвязи. Текст донесения поступал только в наушники Васильева, но все было понятно, потому что он слушал не молча.

— Да, — говорил он. — Рад приветствовать. Понял, что вспышка. Спасибо, принял. Понял, что семь баллов. Ладно, привет.

Он положил наушники на стол и оторвал глаза от экрана.

— Вот так. Когда вспышка на Солнце, тебе докладывают. Но если что-то сыплется тебе на голову... Главное, других бы предупредили, Иначе скандал. Но вернемся к звездным цивилизациям. Я не понимаю, почему метеоритная служба должна чуть ли не сегодня начинать слежку за вашими неопознанными объектами.

— Не путайте нас с уфологами, — усмехнулся Рыбкин. — Ксенология — учение о чужом разуме, серьезная дисциплина со своим математическим и экспериментальным обеспечением.

— Которого вдруг стало мало, — подхватил Васильев, — и понадобились наши радары. Но единственное достояние чужих цивилизаций, за которым есть смысл охотиться, — это информация. Нужны не локаторы, а радиотелескопы. И вы их строите — все больше и лучше. На Земле, на Луне, теперь в космосе. Разве это не так?

— Кажется, они не понадобятся. Мы искали сигналы от сверхцивилизаций, находящихся чрезвычайно далеко. Похоже, мы не там искали. Весьма вероятно, что сверхцивилизаций просто нет. «Молчание Вселенной» — вам знаком этот термин?

— Читал. Если есть цивилизации, должны быть сигналы. Нет? Значит, сверхцивилизации отсутствуют. Вывод ясен, но основание ненадежно. Через одну экспериментальную точку можно провести сколько угодно прямых.

— Есть и другие точки, — объяснил Рыбкин. — Наблюдаемая частота мутаций не может объяснить темпы эволюции. Следовательно, иногда количество мутаций скачком увеличивается.

— Тоже читал, — кивнул Васильев. — Раз в миллионы лет вблизи от нас взрывается Сверхновая звезда. В результате появляется разум. Или динозавры. Или они вымирают, не помню точно. Вы об этом?

— Да. Но есть два вида излучения Сверхновой. Во-первых, жесткое электромагнитное излучение. Это кратковременный, но мощный мутагенный фактор, действующий на расстояниях вплоть до десятков парсеков от места взрыва. Он вызывает в биосферах мутации, которые могут привести к появлению динозавров. Или к возникновению разума.

— А во-вторых?

— Второй тип излучения — космические лучи. Радиоактивная оболочка вспыхнувшей заезды разлетается гораздо медленнее. Это излучение отстает от электромагнитного и достигает уже облученных первой волной планет только через многие тысячи лет. Вот вам вторая мутагенная волна. На сотни веков планеты погружаются в радиоактивную туманность.

— И эволюция делает новый скачок, — предположил Васильев.

— Нет. Высокий уровень мутаций на протяжении длительного времени приводит к деградации. Именно поэтому погибли динозавры. Именно поэтому от могучей древней цивилизации насекомых остались одни муравейники.

— А человечество? Тоже лишь островок чего-то?

— Мы живем между волнами, — сказал Рыбкин. — Первая волна прокатилась миллион лет назад. До прихода второй остались считанные столетия.

Они помолчали. Потом Васильев сказал:

— Я все-таки надеюсь, что вы шутите. Но ладно. Какое отношение эта печальная перспектива имеет к проблемам внеземных цивилизаций?

— Целиком меняется все. Если развитые культуры существуют краткое время, то они не успевают подняться до уровня сверхцивилизации. Молчание Вселенной получает логичное объяснение.

— А вы остаетесь без работы.

— Нет, — возразил Рыбкин. — Есть одна любопытная возможность. Близкие звезды, как и Солнце, уже пережили первую волну, а вторая до них не докатилась. Понимаете? Только там есть смысл искать разумную жизнь, причем примерно нашего уровня.