Аркадьев первым увидел в этом неосознанном движении вширь почву для создания своей системы игры. Однако его творческий порыв натолкнулся на серьезное противодействие противников новой системы.

Перед тренером стояла сложная задача переубедить маловеров. И Борис Андреевич долгие часы тратит на индивидуальные беседы, раскрывая перед каждым учеником общие принципы своей стратегии и роль того или иного игрока в ее осуществлении. К счастью, вскоре он нашел единомышленников в лице таких исполнителей, как Аркадий Чернышев, Михаил Якушин, Гавриил Качалин.

В то же время руководитель команды понимал, что для проведения своей идеи, для создания атмосферы свободного творческого соперничества в коллектив следует влить молодые силы. Он подбирал людей с особой придирчивостью. По его приглашению в «Динамо» в тот год пришли Сергей Соловьев, Всеволод Блинков, Иван Станкевич, Николай Дементьев, Николай Палыска. Характерно, что все они без исключения стали звездами советского футбола, всем впоследствии было присвоено звание заслуженного мастера спорта. Это, несомненно, лучше всяких слов говорит о том, каким снайперским взглядом на таланты обладал Борис Андреевич.

Итак, план был намечен: не просто внедрить «дубль-ве», а настроить коллектив на работу с опережением, привить вкус к широкому, маневренному футболу.

– У нас будет свой, динамовский, ни на кого не похожий почерк, – не уставал повторять Аркадьев.

В конце февраля команда выехала в курортное местечко на Кавказском побережье – Гагры. Здесь Борис Андреевич нажимал на тактику. Утром после интенсивной зарядки – два часа теории.

На этом мне хочется остановиться особо. В своей педагогической практике Борис Андреевич всегда уделял значительное место разъяснению спортсменам стратегических и тактических принципов построения игры.

– Ежедневные лекции, которые я проводил с подопечными, – вспоминает Аркадьев, – расширяли их кругозор, учили мыслить, сближали наши точки зрения на футбол.

Большое внимание уделил тренер и теоретической разработке основ индивидуальной тактики. Он делал доклады и показывал на схемах, как в разрабатываемом им сценарном плане будущих матчей должны действовать вратарь, защитники, форварды, полузащитники (хавы), как и по каким направлениям должно осуществляться взаимодействие между ними. Причем каждую индивидуальную роль разбирали совместно, с необычайной тщательностью.

Потом «теоремы Аркадьева», как именовали их футболисты, решались на зеленых полях. В расписании отводилось много места тренировочным играм по особым правилам, где штрафовались каждый пас «закрытому» партнеру и каждая передача исполнителю, занимающему свое место строго по схеме. Иными словами, правила обязывали каждого непрестанно перемещаться, искать свободные, выгодные позиции.

Спортсмены очень уставали, особенно ветераны. Но теперь никто не роптал. Только иногда кто-нибудь возьмет да спросит:

– Борис Андреевич, ну как, получается у нас что-нибудь?

– Игры покажут! – отвечал он односложно.

В душе он откровенно побаивался этих игр. С большим внутренним напряжением ожидал начала чемпионата. Он верил в правильность задуманного, в необычность, яркость его трактовки системы «дубль-ве». Но вот сумеют ли осуществить задуманное его ученики?

Начало сезона складывалось трудно. 2 мая в Болшеве сыграли вничью (1:1) с земляками из «Крыльев Советов», только что перебравшимися в высшую лигу. В Тбилиси уступили со счетом 0:1 одноклубникам. В Сталинграде не сумели реализовать явного игрового преимущества и довольствовались нулевой ничьей. Два очка из шести возможных на старте – не очень густо. И одна из столичных газет уже написала: «Как и в прошлые сезоны, слабо выступает московское «Динамо». Обновленная тренером Аркадьевым команда много работает на поле, но частые и стремительные перемещения игроков кажутся бессистемными, они дезориентируют зрителей…»

– Эта заметка одновременно разозлила и обрадовала меня, – рассказывал Борис Андреевич. – Разозлила, ибо не люблю, когда о футболе пишут не сведущие в нем люди. А обрадовала, потому что стало ясно: если уже начинают понимать, что у нас резко изменился рисунок игры, значит, проблема решена, значит, дело развивается правильно!

У Аркадьева были свои твердые педагогические принципы. После каждого матча на следующий день – подробный разбор его. Тренер вспоминал общую установку и персональные задания на игру, которые он давал. Затем просил каждого участника матча выступить с оценкой своих действий и партнеров. И наконец общее, весьма подробное заключение руководителя.

После поединка в Сталинграде подобный разбор проходил особенно бурно. Все загорелись, все увидели, что открытая тренером система хороша, что противника она путает, что играть становится интереснее.

– Но дело пойдет совсем хорошо лишь в том случае, – резюмировал Аркадьев, – если все наступательные действия, все перемещения будут производиться с предельной точностью и на предельной скорости. Этих двух компонентов нам крайне недоставало в игре с волжанами.

4 июня 1940 года открывал свой очередной сезон московский стадион «Динамо». В этот день хозяева поля принимали своих киевских одноклубников. Москвичи победили с редким счетом – 8:5. С этого момента команда приковала к себе всеобщее внимание; теперь десятки и сотни тысяч людей заговорили об ее обновлении, об ее возросшей мощи и победоносной монолитности.