Вылезти из тесного бронзового шелка оказалось еще сложнее, чем влезть. Тинкер отдала первое платье Воробьихе и скользнула в другое. Несмотря на всю нелюбовь к дамским нарядам, она все же вынуждена была признать, что новое зеленое платье сидело на ней чудесно. Она вышла из-за ширмы, разглаживая юбку, и обнаружила, что Воробьиха уже ушла.

— Что такое дредноуты? — спросила Тинкер у Пони, радуясь тому, что не приходится выглядеть невежественной в глазах Воробьихи.

— Военные корабли с пушками, — ответил Пони. — Очень большие корабли.

— Подойди, застегни крючки.

Он секунду поколебался, но потом пересек комнату и начал сцеплять крошечные крючочки.

Когда пальцы Пони коснулись ее обнаженной кожи, Тинкер неожиданно для себя покраснела. В высоком, в полный рост, зеркале она увидела отражение: статный эльф наклонялся над ней, и его мускулы под защитной татуировкой слегка подрагивали.

Тинкер отвела взгляд, почему-то смущенная зрелищем. Наверное, это выглядело слишком интимным. Надо было срочно придумать какую-нибудь безопасную тему для разговора.

— Когда та эльфийка, из вивернов, запустила защитную татуировку, вокруг нее словно стена возникла. Твои защитные заклятия действуют так же?

— Да. Щит спасает от разрушения, которого ты не можешь избежать. Это последнее средство. Снять татуировки невозможно, разве что вместе с кожей.

— Почему виверны — красные?

— Красный — цвет клана Огня.

— Королева входит в клан Огня?

— Она его возглавляет.

— Как Ветроволк — клан Ветра? — И, увидев, что он кивнул, спросила: — Значит, я тоже принадлежу к клану Ветра?

Очевидно, это был вопрос из разряда «А почему небо голубое?». Наверное, кто-нибудь мог дать ей разумный ответ, но Пони вопрос поставил в тупик.

— Вы были человеком, а у людей нет кланов, так что вы могли вступить только в клан Ветра.

Она взглянула на свое великолепное зеленое платье, на носки бронзовых туфелек, выглядывающие из-под подола юбки.

— Почему же на мне не голубое?

Пони показал на знак gay у нее на лбу.

— Вот что говорит о вашем союзе. Домана совсем не обязательно объявлять о принадлежности к тому или иному клану. Это делают только низкие касты.

Тинкер нахмурилась, вспомнив голубое одеяние Воробьихи, начиная от лазоревой накидки и кончая голубыми лентами в волосах.

— Почему тогда Воробьиха носит все голубое?

Пони щелкнул языком, то есть пожал плечами по-эльфийски.

— У Воробьихи свои резоны.

Они прибыли в Аум Ренау перед самым закатом; в отблесках золотого вечернего солнца дворец раскинулся перед ними во всем своем великолепии. Утопающее в буйстве цветущей зелени, в окружении высоких деревьев здание из белого известняка с широкими, рассеченными средниками стеклянными окнами венчало круто взбегающие холмы над рекой.

— Аум Ренау, — благоговейно прошептал Пони, замерший рядом с Тинкер; госсамер приближался к дворцу.

— Ветроволк обычно останавливается здесь? Дворец полагается ему по должности?

Пони кивнул на первый вопрос, но потом покачал головой.

— Этот дворец принадлежит ему, а не короне.

«А твой бойфренд богат», — подумала Тинкер, но тут же поморщилась: она вспомнила, что Ветроволк был ее мужем, по крайней мере в глазах эльфов. «А вот об этом нам предстоит долгий-долгий разговор».

Типичное произведение эльфийской архитектуры, дворец представлял собой череду зданий, вписанных в природный ландшафт. Помимо флигелей, венчавших холмы, были и другие: спускающиеся с холма с открытой восточной стороны, укрытые в ложбинах, обступающие бурный водопад. На одной из открытых площадок, резко контрастируя с зеленым цветом деревьев и белым цветом зданий, высились какие-то необычные черные камни.

— Что это? — спросила Тинкер, показав на них.

— Не важно, — отрезала Воробьиха, с тревогой поглядывая на приближавшиеся к ним грозовые тучи. Потом, проворчав нечто неразборчивое, устремилась в рубку.

— Это чародейские камни клана Ветра, — глядя вслед Воробьихе, объяснил Пони, а потом тоже перевел взгляд на тучи.

По мере приближения, однако, стало ясно — это вовсе не дождевые облака, но для госсамеров они были слишком большими и темными.

— Что это?

— Дредноуты, — ответил Пони.

Вскоре Тинкер поняла, что дредноуты явно появились в результате общения эльфов с людьми. В отличие от живых воздушных кораблей, вроде госсамеров, дредноуты были полностью механическими и представляли собой своеобразно реализованную идею военного вертолета. Их черные фюзеляжи, ощетинившиеся тяжелыми пушками, напоминали зубатую пасть речной акулы. Оба дредноута зависли над дворцом и послали предупредительный световой сигнал. А через несколько минут, вероятно получив ответ с госсамера, развернулись и начали уходить.