Шрифт:
В июле — сентябре 1938 года Неру посетил Париж, Прагу (по пути в Чехословакию он провел два дня в Мюнхене в качестве рядового туриста, категорически отказавшись встретиться с гитлеровскими чиновниками), Будапешт, Женеву, снова Париж и Лондон и всюду находил подтверждение самым мрачным своим мыслям о неизбежности войны. Европа напоминала ему «вулкан, извержение которого может начаться в любой момент».
8 сентября в английской газете «Манчестер гардиан» публикуется статья Неру о последних событиях в Европе. В статье, в частности, говорится: «Мы в Индии не хотим ни фашизма, ни империализма и больше, чем когда-либо, убеждены, что они сродни друг другу и угрожают свободе и миру во всем мире. Индия с возмущением отвергает британскую внешнюю политику и не будет ее соучастником. Мы приложим все силы, чтобы разорвать путы, связывающие нас с этим столпом реакции... Если начнется война, английский народ будет неизбежно втянут в нее. Каким образом тогда нынешнее британское правительство, открыто выражающее свои симпатии фашистскому или нацистскому режиму, будет способствовать делу демократии и свободы? Пока это правительство находится у власти, фашизм всегда будет стоять на пороге Англии».
А спустя неделю Неру направляет приветственное послание съезду Коммунистической партии Великобритании, проходившему в Бирмингеме. «Фашистская агрессия в Испании и Китае уже привела к кошмару войны, и существует угроза его распространения по всему континенту, — писал Неру английским коммунистам. — Силы демократии и прогресса должны объединиться и совместными усилиями противостоять этой угрозе. Внешняя политика Советского Союза является одним из самых мощных факторов международного мира, и нет сомнения в том, что, если бы другие страны поддержали ее, мир на земле был бы сохранен. Но британское правительство проводит другую политику: поощряя и в прошлом и в настоящем фашистскую агрессию, оно тем самым приближает войну. Индийский народ решительно выступает против такой политики. Нас, ведущих борьбу за независимость Индии, волнует битва с фашизмом, и все наши симпатии на стороне сил, противостоящих ему».
В конце сентября 1938 года Чемберлен и премьер-министр Франции Даладье отправились в Мюнхен на переговоры с Гитлером и Муссолини. Политика «умиротворения», как известно, завершилась позорнейшей сделкой лидеров Запада с фашистскими агрессорами. Подписав Мюнхенское соглашение и тем самым отдав Чехословацкое государство на растерзание гитлеровской Германии, Чемберлен, этот «мальчик на побегушках у Гитлера», как его презрительно называл Неру, торжествовал и с наглой самонадеянностью уверял, что «отныне мир обеспечен целому поколению». Торжествовала и самая реакционная часть британской буржуазии, собиравшаяся в имении леди и лорда Асторов в Клайвдене: теперь, после Мюнхена, когда германская граница прошла всего в 40 километрах от Праги, Гитлер, конечно, двинется в поход на ненавистный «клайвденской клике» Советский Союз.
30 сентября в интервью корреспонденту «Дейли уоркер» Неру с негодованием отозвался о мюнхенской сделке: «Мир любой ценой — ценой крови и страдания других, ценой оскорбления демократии, ценой расчленения дружественных государств — это не мир, а продолжение политики конфликта, шантажа, продолжение господства насилия и в конечном итоге — война».
Теперь, после всего увиденного им в европейских столицах, Неру больше, чем когда-либо, убежден в том, что «единственной эффективной преградой на пути фашизма и антидемократических сил в Европе и Азии» остается Советский Союз. Джавахарлал намеревается поехать туда, уверенный, что в Москве его примут как друга, готовится к этой поездке. Но болезнь дочери помешала осуществлению его планов. «Огорчен, узнав, что вы не сможете приехать в Советский Союз, поскольку хорошо представляю, как вы желали этого, — писал полпред СССР в Англии Неру. — Однако надеюсь, что в будущем у вас будет возможность совершить эту поездку, от которой вы сейчас вынуждены отказаться».
В ноябре 1938 года после пятимесячного пребывания в Европе Неру вместе с Индирой вернулся на родину.
Первое, что он сделал по прибытии в Бомбей, — это тотчас же занялся вопросами сбора и доставки продовольствия для Испанской Республики. В письме министру иностранных дел Испании X.Альваресу дель Вайо от 21 ноября 1938 года он сообщал: «Уважаемый господин X.Альварес дель Вайо! Я нахожусь в Индии уже четыре дня и с радостью хочу информировать Вас о том, что все необходимые меры по доставке продовольствия в Испанию приняты. Для этого в Бомбее создан Комитет по оказанию помощи Испании... Я являюсь председателем этого Комитета...» Через некоторое время республиканцы получили из Индии пшеницу, рис, сахар, чай, кофе, а также партии хлопка и джута. По инициативе Неру Конгресс направил также отряд врачей с необходимым оборудованием и медикаментами в борющийся с японскими милитаристами Китай.
Уже находясь в Индии, Неру получил письмо Сун Цинлин. Обращаясь к Неру, как к «большому другу Китая», Сун Цинлин сообщала, что китайские патриоты «с чувством одобрения и признательности» встретили проявление со стороны Неру симпатии и солидарности с их борьбой против японского милитаризма. Неру ответил, что, несмотря на скромные возможности, ИНК будет всегда оказывать помощь дружественному китайскому народу. «Я убежден, Китай с триумфом преодолеет стоящие перед ним трудности», — писал он Сун Цинлин.
Летом 1939 года в Аллахабад пришло письмо из Яньани — столицы Особого района Китая, где располагалась опорная база китайских патриотов, боровшихся с японскими захватчиками. «Мы хотим сообщить Вам, — читал Неру, — что индийский медицинский отряд приступил к работе здесь и был очень тепло встречен всеми бойцами 8-й полевой армии [66] . Готовность индийских врачей разделить с нами трудности произвела глубокое впечатление на всех, кто общался с ними [67] . Пользуясь этой возможностью, мы благодарим великий индийский народ и Индийский национальный конгресс за медицинскую и материальную помощь, предоставленную нам. Мы надеемся, что в будущем Индийский национальный конгресс и народ Индии будут поддерживать нас и помогать нам, способствуя тем самым изгнанию японских империалистов. И последнее, но не менее важное. Примите нашу благодарность, пожелание благополучия и сердечные приветствия. С уважением. Мао Цзэдун».
66
8-й полевой армией командовал видный военачальник, один из основателей Красной армии Китая Чжу Дэ, впоследствии председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей. Заместителем командующего был Пын Дэхуай, в 50-е годы — маршал, министр обороны КНР. В конце 50-х годов выступил с критикой Мао и его курса. Был репрессирован в период «культурной революции».
67
Немецкий коммунист Отто Браун, бывший в 30-е годы военным советником Коминтерна при ЦК КПК, в своих «Китайских записках» вспоминал, что индийские врачи, прибывшие в Китай, хотя и «не являлись коммунистами, но придерживались весьма прогрессивных взглядов и в любую минуту готовы были прийти на помощь. Мне показалось, что Мао Цзэдун не балует их своим вниманием. Они были полностью предоставлены самим себе и обходились исключительно собственными запасами...»
Кто мог предполагать тогда, что пройдет двадцать лет, и маоистское руководство Китая, отказавшись от курса на развитие добрососедских дружественных отношений с Индией, лицемерно обвинит ее в «посягательстве» на китайскую территорию и спровоцирует вооруженные столкновения на китайско-индийской границе? А осенью 1962 года китайские войска под предлогом «самозащиты» вторгнутся в Индию и оккупируют обширную территорию на северо-востоке и севере страны...
Словно торопясь наверстать упущенное за время, проведенное им вне Индии, Неру с головой уходит в дела Конгресса. В декабре 1938 года благодаря усилиям Неру создается Национальный комитет по планированию. Джавахарлал назначен его председателем.