Но как раз тут маленькая каверза и произошла - потянуло стрингера до ветра, ох, как потянуло, забыл аж как узел завязывал, дернул за что попало и завертелся елочной игрушкой над головами у ментов, закружился смешным Карлсоном.

Коль по-маленькому, то справился бы и с ветки как-нибудь, ан нет по-большому приспичило, по такому большому и крупному, что кишки через глаза едва не полезли! И спешил он, и еще сильнее узел завязывал под "хихоньки" и "хахоньки" снизу. ОМОНовцы, спецназовцы в кустах по лошадиному зафыркали над вениным глупым конфузом.

Миллион раз пожалел Веничка, что взобрался так высоко, недосягаемо. Хотя точка съемочная - невозможно не признать - идеальная. Трасса налево, трасса направо - все на ладони, даже трансфокатором крупешничков набить и то можно. А для быстрого спуска Веня еще один снаряд заготовил - дополнительную веревку, по ней и надеялся за пару секунд на земле оказаться, альпинисты такой способ "дюльфером" называют.

Предполагал стрингер, что нырнет в гущу боя в самый разгар, притулится за кустиками, "настрогает" самых горячих планчиков, и все у него будет полная картинка - и снизу, и сверху, будто два оператора работали с разных точек. Братва на студии потом так смонтирует - заелозишь от удовольствия!

Место выбрали оперативники не случайное. Именно здесь было отмечено большинство нападений отвязной банды. И неспроста.

Местность глухая, дремучая, дорога в холмах, в утреннем тумане за сто метров не разберешь, что впереди творится. Кроме того, по оперативным данным /доносчики сообщали/, Коленвал замыслил выскочить на трассу с сельской грунтовки, "снять" груз и обратно в дебри. От расположения засады та грунтовка всего в ста метрах, так что если расчет верный, захват как раз напротив вениной елки и произойдет. А коли нет - у разработчиков плана другая версия событий имеется.

Пропускают тогда милиционеры бронированные машины с деньгами, сами на приличном расстоянии следом отправляются. По всей трассе скрытые посты расположены, - все на связи, любое движение подозрительное фиксируется, командной группе все сообщается. С караваном валюты то же свои люди следуют, ежели чего, то сообразят, где скорость сбросить, где как развернуться, чтобы при нападении было б легче пару-тройку минут отбиваться, пока основные силы не поспеют.

Только Веню такой вариант, понятно, не устраивал. Ему тогда придется в "УАЗе" париться, что из кабины снимешь? А ничего не снимешь, затылок шофера, да и все. Только когда всех постреляют, тогда и его допустят, а что за такие кадры получишь - ни фига не получишь!

Но зря волновался, зря переживал стрингерок, - эпицентр кошмара как раз на его елку и пришелся. И случилось все, аккурат , в тот момент, когда он узел уже практически развязал и собрался с ели вниз спуститься. Развернулся на толстой ветке, готовясь по дюльферу быстрой молнией промчаться. Карабин перещелкнул. И тут же пожалел об этом.

Справа, слева, сверху, снизу - загромыхало, засвистело, заухало. Над лесом воспарили металлические стрекозы зеленого отлива, из их чрева вылетали горячие разряды, оставляя в небесах пышный широкий длинный коричневый хвост, похожий на смертный саван, а тупые черные головки ракет взрывали лес, с корнями выворачивая столетние ели.

Веня толком и охнуть не успел - вцепился худыми пальцами за кору и за ветки, чтобы случайно вниз не соскользнуть - в самое жерло разверзнувшегося ада, и только почуял, как в штанах растекается теплая масса и медленно, но сладостно успокаивается спазм в кишечнике. Но времени на устранение неполадок не было. Очнувшись от шока, стрингер, преодолевая дискомфорт, схватился за камеру, начал съемку, не успевая наводить резкость, и не выстроив толком цветную гамму.

Моля богов о качестве картинки, Веня жадно хватал страшные кадры воздушного налета, в окуляре падали растерзанные осколками люди, зияли воронки, ракеты срезали верхушки лесных красавиц.

В эти секунды оператор ни на миг не задумывался о собственной безопасности, хотя он сам мог стать мишенью в любой момент. Но пока везло огнедышащие заряды летели с хрипом мимо, разя бойцов, еще минуту назад спокойно сидевших в засаде. Теперь почти все они лежали в неудобных позах кто на асфальте, кто на жирной грязной земле.

Вертолеты продолжали барражировать, по очереди нанося огневые удары, в считанные секунды тихая провинция превратилась в боевой плацдарм.

– Прелестно, прелестно, крупняк вертушки теперь, Венечка, крупнячок ее родимой, давай, дорогой, - орал Самуилыч по дебильнику, - молодец! Умничка! Ты эфиришь, Веня, комментируй, дорогой, пори чего-нибудь, тебя страна слушает!

"Чего ж тебе сказать, страна родная, - думал Веня, - как обосрался, что ли, прокомментировать!?"

Пока с мыслями собирался, "вертушки" сплюнули еще по разу огнем по лесу, прошли разок по кругу и исчезли за серым холодным горизонтом.

– Что у нас получается?
– вдруг зашипел Толик по связи - что мы в эфир выдали, а?

В репортерском азарте главный новостийщик и внимания не обратил, кто кого мочит. Теперь, после боя, сидя перед пультом в Останкино, он стал медленно покрываться тонкой гусиной кожей. Он вдруг постиг сумасшедшую реальность произошедшего.