Вот почему я и начал разговор о повести Абрамова с фразы: "Вот ведь как интересно получается". Теперь уже мы должны учиться у американского автора демократическим взглядам, принципиальности, непримиримости в борьбе с таким, увы, неуничтоженным злом, как фашизм.

Но позвольте, возразят те, кто читал оба произведения, ведь и американец изображает в своей книге японских оккупантов вовсе не злодеями, не насильниками. Есть тут маленькая разница. Дик угадал тенденции послевоенного развития Японии и изображает японцев как нацию, отринувшую свое прошлое, стыдящегося его, стремящегося искупить свою историческую вину перед другими народами. Как мы знаем в настоящей, невыдуманной истории, то же самое произошло и с немцами. Но у Абрамова нет ни слова ни о покаянии нации, ни о преступлениях нацистов. Напротив, именно потому, что они были такими "крутыми", им и удалось навести образцовый орднунг и в своей стране, и в нашей, и во всем мире. Нам бы самим нипочем не справиться...

Уже помянутый "Остров Крым" Василия Аксенова был написан задолго до "Тихого ангела..." Он появился в печати как раз тогда, когда советские "Антеи" высаживали ограниченный контингент на афганских аэродромах. Но книги можно сравнивать по степени авторской свободы. Вот что написал один, как только получил возможность свободно выговариваться, а вот что написал другой. /О разнице талантов здесь мы говорить не будем/.

Сочиняя свою "утопию" Аксенов, понятно, не мог еще знать ни об Афганистане, ни о том, когда начнется перестройка, ни о том, во что она превратится. Но из той части книги, которая посвящена описанию бывшего СССР, становится до боли очевидной неизбежность разрушения, казалось бы, прочнейшей системы. Как во время спитакского землетрясения выяснилось, что в связующие растворы воровски подсыпали песочек вместо цемента, так тот же песочек подменил цемент в масштабах всей страны. Стругацкие, правда, предвидели этот крах задолго до Аксенова, но они были вынуждены высказываться более или менее иносказательно, тогда как удравший за пределы влияния 5-ого отделения КГБ Аксенов рубил с плеча и называл вещи своими именами. Я бы не называл манеру изображения нашей доперестроечной жизни сатирической, хотя Аксенов, похоже, стремился к этому. Но сама действительность была такой, что если самым натуральным образом, волосок к волоску, по Шилову, выписать ее портрет, то он перешибет всякую сатиру, особенно когда речь заходит о моральном разложении верхних эшелонов власти.

Но пока в том, что я говорю о романе, нет ни грана фантастики. Это,

– 4

можно сказать, реалистические картины жизни и быта нашей страны в недавнем прошлом. Однако фантастика в книге есть и весьма дерзновенная. Аксенов дает свой вариант альтернативной истории. Он исходит из того, что в 1920 году части Красной армии не смогли осилить Перекоп, и Крым остался в руках барона Врангеля, основавшего там республику, которая так и продолжала существовать долгие годы, официально не признанная Советским Союзом.

Одним из фактов, подтверждающих жизненность аксеновской модели, может служить ситуация, складывающаяся вокруг Китая и Тайваня. Все то же самое до мелочей. Богатый остров, проклинаемый центральным правительством, боевые танцы вблизи "мятежной провинции". Точно так же на Тайване существуют как требующие воссоединения с большой родиной, так и полной независимости. Боюсь, что и окончится дело так же печально, как в романе: могучий сосед поглотит процветающий остров. И придет конец его процветанию.

Да, похоже на Тайвань. То же, да не то. Не знаю, обратил ли сам автор внимание, но произошла историческая инверсия. Не могучий Советский Союз захватил Крым в фантастическом романе, а маленькая республика захватила огромную страну в реальности. Захватила, развалила, отбросила ненужные части и принялась за ее кардинальную переделку. А произошло это невидимое вторжение потому, что Остров Крым уже был здесь у нас дома, правда, временно прячась внутри, в душе, если не у каждого, то у многих. Как советские туристы из романа скрежетали зубами при виде роскошных магазинов на Южном Берегу, как они завидовали той свободе и гласности, которые царили в республике, как они тайком мечтали окунуться в порочную атмосферу запретных для советских граждан районов...
– это ли не "Остров Крым" в душах?

И вдруг все пришло к нам на дом. Не выходя за пределы Тверской можно без очереди купить "Тойету", одеться в такое же платье, как в лучших парижских салонах, забежать в казино или сразиться с "одноруким бандитом", как в Лас-Вегасе... Правда, большая часть этих игрушек пока еще большинству господ не по карману. Но разве раньше, когда редкие туристы видели поражающую их роскошь в зарубежных супермаркетах, она была доступнее?

Аксенов не просто противопоставляет достаток Крымской республики вечному дефициту в Советской стране. Это было бы примитивно. Он и Крым свой не пощадил. Вовсе это не рай земной. Там преступность, наркотики, проституция похлеще, чем у нас, там буйствуют молодежные банды с еще более завихренными мозгами, там орудуют фашиствующие "Волчьи сотни"... Республика Крым хлынула к нам не только со своими преимуществами, а так сказать, комплексно. Плюс к этому смешались и схлестнулись две несовместимые экономики - плановая и рыночная. Что ж удивляться тому, что в стране начался хаос. Аксенов изобразил этот хаос на Крымском пятачке, когда на него неуклюже и несогласованно вторглись советские вооруженные силы, подставляя себя под удар любого полевого командира, который захотел бы повоевать. /Очень похоже они действовали и в Чечне/. Может быть, автору не хватило воображения, чтобы представить себе ту неразбериху, которая уже который год творится в нашей стране, когда мы попытались с ходу, но так же добровольно, как крымчане в романе, произвести у себя обратный переворот. А когда вторжение произошло, и нам стало доступно то, о чем мы мечтали, многие ужаснулись и запросились обратно, к нищенской, но регулярно выплачиваемой зарплате, к убогому, но постоянный ассортименту продмагов, подкрепляемому праздничными заказами с бутылкой "Советского шампанского"...

"Остров Крым" - не первая /и не последняя/ попытка изображения независимого государства на упоминаемом полуострове. Видимо, уж больно заманчиво его местоположение, если при одном взгляде на карту у романистов возникают соблазнительные идеи.

Первым в советское время за него в 1925 году взялся Борис Лавренев. Роман его назывался "Крушение республики Итль", и, между прочим, Аксенов тоже мог бы так назвать свою книгу. Ведь погибли обе выдуманные республики

– 5

сходным образом: от своих внутренних раздоров и нашествия северного соседа.

Но вот что удивительно: хотя у Аксенова Крым назван Крымом, а картины жизни изображаются, как некогда было принято писать, в формах самой жизни, в то время как у Лавренева слово Крым нигде не упоминается, и республика Итль не совсем на него похожа /в Крыму нет, например, нефтяных скважин/, а автор развлекает читателей откровенной буффонадой, при более пристальном взгляде выясняется, что "Крушение..." имеет более прочную историческую основу, чем "Остров..." "Черный барон" П.Н.Врангель действительно пытался заложить в Крыму, где он закрепился после поражения Деникина, основы республиканской государственности: раздавал помещичьи земли крестьянам, обещал рабочим защиту от промышленников... И даже набросанный в водевильных тонах монархический мятеж принца Максимилиана восходит к малоизвестному антиврангелевскому восстанию правых офицеров, возглавляемых герцогом Лейхтенбергским, одним из побочных родичей романовской династии.