Шрифт:
— Позволь мне рассказать! — прошептал Халид, умоляюще глядя на деда.
Старик нахмурил седые брови, положил сухую тёмную руку на острое плечо мальчика и сказал:
— Слушай, дочка!…
В те дни, когда по Арабской земле текла Великая река, окружённая густыми лесами, там жило могучее племя гигантов. Огромны были они телом своим, но еще огромней — мудростью.
Однажды решили гиганты завладеть самим солнцем. Воздвигли высокие башни и стали взбираться на небо.
Разгневался аллах и в ночной тьме поразил их ослепительным огнём. И низверг в преисподнюю — ниже дна морского. И превратилась Арабская земля в пустыню…
У Майи захватило дух. Ведь это то же самое предание! Предание, двести лет назад записанное Иоанном Бейрутским…
…Вечером, во время ужина, она рассказала странную легенду своим товарищам.
— Представьте себе, что мудрые гиганты — наши братья из космоса. И их башни — звёздные корабли. И штурм неба — отлет. И столб раскаленных газов из дюз. И оглушительный рёв двигателей. И наших далеких предков, из чёрной ночи наблюдающих эту картину…
— Узнаю птицу по полету, филолога — по воображению! — устало отшутился Фернан. — Вы не обижайтесь — у каждого своя работа. Но всё-таки не верится, чтобы какая-нибудь важная истина могла храниться тысячелетиями в таком несовершенном хранилище, как сказка. Сказка — не рукопись и даже не рисунок…
— Я не обижаюсь, — задумчиво сказала девушка. — Послушайте, Фернан, вы не знаете, почему ущелье Джаббар называется именно так — «Джаббар»?
— Не знаю. А что?
— На одном из североафриканских диалектов «джаббар» означает «гигант»…
— А Гибралтар в древности назывался Геркулесовыми столбами! Ну и что дальше?
— Что дальше? А дальше я хотела спросить вас, знаете ли вы песенку про шимпанзе?
— Вроде бы нет, — улыбнулся Фернан.
— Ну, так слушайте!
Говорят, что шимпанзе
Можно научить,
Чтоб совсем, как человек,
Стал он есть и пить,
Отличать от водки ром,
В ванне мылом мыться,
Чистить зубы перед сном,
И наутро бриться,
И читать, и рисовать,
И делить, и множить…
Одного лишь он — мечтать -
Ну никак не может!
Из-за мелкого совсем
Этого изъяна
Шимпанзе — не человек,
А только обезьяна…
Глава пятая
И СКАЗАЛИ ГИГАНТЫ…
Отъехав от лагеря километров десять, Майя с Халидом услышали рокот мотора — низко над ними прошел вертолёт. Он сделал круг над плато, ещё раз прошел над всадниками и полетел в сторону лагеря.
— Кто бы это мог быть? — спросила Майя.
Халид только помотал головой. Он никогда раньше не видел вертолёта.
«Может быть, в лагере что-нибудь случилось? Не вернуться ли?» — подумала девушка. Но потом решила, что за час, который прошёл с момента их отъезда, ничего особенного произойти не могло.
И она снова тронула каблуками коня, который перешёл на крупную рысь. Впереди метрах в десяти скакал Халид.
Солнце ещё не встало, но готово было показаться с минуты на минуту и согнать утреннюю прохладу.
Всё-таки они успели добраться до ущелья раньше, чем солнце начало припекать по-настоящему.
Трудно было представить, что эту мрачную расщелину между чёрными скалами некогда наполнял хрустальный блеск воды, мёртвые каменные склоны покрывала сочная зелень трав и деревьев, а воздух был настоен ароматами влажной земли и цветов. Казалось, что здесь во веки веков не существовало ни малейших признаков жизни, что здесь не наша планета, а Луна или астероид.
Майя проехала вдоль ущелья километра два и снова вернулась к его началу — туда, где, по словам Халида, находились пещеры.
Пещер здесь было много, гораздо больше, чем возле скалы с «быками». Только на западной стороне ущелья Майя насчитала шестнадцать ниш и одиннадцать глубоких укрытий — они походили уже на настоящие пещеры.
Особенно понравилась Майе одна пещера — самая глубокая и самая обширная. Подняв руку, она не могла дотянуться и до половины стены огромного каменного зала. Вход был расположен с южной стороны, и, несмотря на трехметровый коридор, отделявший зал от входа в пещеру, здесь было довольно светло.
— Может быть, гигантами раньше называли эти две горы? — Майя показала на два утёса, сторожившие вход в ущелье, — высокие, изрезанные глубокими морщинами.
— Не знаю, — отозвался мальчик. — У этих скал нет имени.