Томас Майн Рид
Золотой браслет, вождь индейцев
Глава 1
СМЕНА КАРАУЛА
Прелестное июньское утро. На плацу перед зданием военной школы в Вест-Пойнте происходит смена караула.
Воспитанники, или кадеты, в серых мундирах стоят рядами и молча, но уставу, смотрят вперед на пятнадцать шагов перед собой; в это время офицер, худой и длинный как оса, производит смотр.
По мере того как подвигается инспектор, кадеты один за другим, отдавая честь, подают ему свои ружья. Тот хватает ружье, свирепо оглядывает кадета, а потом, отдавая ружье, замахивается им так, будто хочет ударить бедного юношу.
На первый взгляд, все эти вытянутые кадетские фигуры, с блестящими на солнце пуговицами, представляются совершенно одинаковыми. Неподвижные и бесстрастные, эти лица кажутся сосредоточенными только на том, чтобы скрыть индивидуальность их владельцев. А между тем, присмотревшись внимательнее, нельзя не заметить, насколько они разные, эти "завтрашние" офицеры.
У одних волосы темные, у других светлые. Этот мал ростом, тот велик; глаза одного светятся умом, глаза другого тусклы и совершенно лишены выражения.
По временам случается, что какой-нибудь кадет, забыв уставные "пятнадцать шагов перед собой", вскинет глаза на группу молодых девушек, присутствующих на параде и стоящих немного позади инспектирующего офицера. Голова же кадета остается в прежнем положении, одни только глаза нарушают строгую дисциплину.
– Ну посмотри, Жюльета, - говорит одна из милых зрительниц своей соседке, - какие они смешные: точно каждый из них проглотил аршин - не пошевельнутся. Ну кто-то бы, глядя на них, подумал, что это те самые, которых мы видели на последнем балу у генерала!
– Какое ты еще дитя, моя милая! Они всегда такие на параде, - отвечает Жюльета с видом некоторого превосходства.
Самоуверенность барышни объясняется тем, что она живет уже три недели в Вест-Пойнте, а подруга ее прибыла туда только вчера - и прямо из пансиона.
– А что он такое говорит?
– спрашивает та же неискушенная зрительница в то время, как офицер остановился перед одним из кадетов и что-то грубо сказал.
Жюльета схватила за руку подругу.
– Прислушаемся, Нетти.
– Это что такое?
– гремит офицер, указывая место на мундире, где недостает одной пуговицы.
Кадет, к которому офицер обратился с грозным вопросом, - стройный юноша с белокурыми волосами, с открытым и умным лицом. Он краснеет до ушей, глядит на указанное место мундира и - о, ужас!
– убеждается, что одной пуговицы, действительно, нет.
– Я, должно быть, потерял ее, - говорит он, страшно конфузясь.
– И в таком виде вы осмелились явиться на развод?! Отправляйтесь тотчас под арест и скажите фельдфебелю, чтобы прислал кого-нибудь на ваше место.
Не возражая, нарушитель берет ружье на плечо и делает три шага назад, выходя из рядов. Потом, повернувшись на каблуках, делает пол-оборота направо и марширует к казарме, так же отчетливо, как будто находится все еще в строю.
А офицер, с гордым сознанием исполненного долга, продолжает смотр.
– В чем дело, Жюльета? Что сделал этот молодой человек, и за что его услали?
– спросила все та же любопытная, не расслышав ни единого слова.
Жюльете очень хотелось показать, что она отлично все понимает, на самом же деле она понимала не более своей подруги.
– Вероятно, офицер дал какое-нибудь поручение этому кадету, - ответила она уклончиво.
Но стоящий подле нее большой и плотный господин с красным лицом улыбается, слушая их разговор, и берется разъяснить дело.
– Этого кадета отправили под арест за то, что он явился на смену караула, т. е. на развод, в мундире с оторванной пуговицей.
– Оторванная пуговица!
– вскричала Нетти.
– Как, их наказывают за такие пустяки? Но, Корнелиус, вы, должно быть, ошибаетесь... ведь эти кадеты обыкновенно подносят дамам свои пуговицы, как подносят букеты... У Жюльеты этих пуговиц, я думаю, целая дюжина.
Корнелиус Ван Дик сделался еще краснее и бросил сердитый взгляд на свою кузину Жюльету.
– Целая дюжина!
– воскликнул он.
– А ведь она здесь всего каких-нибудь три недели...
– Экая важность! И у меня уже есть одна пуговица, а я здесь только со вчерашнего дня.
– Все вы на один покрой, - сказал разгоряченный молодой человек, - все, сколько вас ни есть; вы готовы видеть героя в каждом балбесе. Слава Богу, мне не нужно испытывать четыре года подобного рабства, чтобы попасть в армию.