Это миниатюрное строение было тоже убрано по-праздничному, и перед входом в молельню лежали дары в виде фруктов, цветов и угощения из риса.

Жена Кетута, Маде, приветствовала гостей на ломаном английском и представила своих детей: двоих сыновей, трехлетнюю дочь и малышку, которую держала на руках. Эмбер тут же похвалила всех ребятишек, за что в награду получила застенчивую улыбку хозяйки.

– Мой жена плохо говорить по-английски, – заметил Кетут. – Но очень рад, вы приехать. Он показать ваш комната. Вы будет хорошо мой дом. Он маленький, нет как гостиница. – Кетут умолк, оглядывая с гордостью свое жилище. – Мой очень хороший кровать, английский кровать, очень хороший для иностранный.

Нет как наш кровать.

Страшное подозрение закралось в душу Эмбер.

– Джейк…

Но ее кавалер, казалось, не хотел прислушиваться к ее протестующему шепоту: он решительно повел Эмбер к одному из маленьких сооружений.

– Selatal oaune, – сказала Маде, открывая бамбуковую дверь и приглашая гостей войти. – Пожаловать добро. Этот спальня, тот ванна… – Она указала на небольшую хижину в конце двора. – Он там.

В «спальне» не было окон, и Эмбер не сразу разглядела обстановку. Когда ее глаза привыкли к полумраку, ее охватила паника. Почти все пространство «спальни» занимала огромная кровать с латунными набалдашниками, похожая на те, что, как правило, стояли в британских особняках времен королевы Виктории. Одна двуспальная кровать!

За ее спиной Джейк горячо благодарил хозяйку за заботу, и Эмбер понимала, что ей следует присоединиться к нему. Но она словно лишилась дара речи и молча ждала, пока они с Джейком не остались одни.

Когда же она наконец заговорила, голос ее звучал как-то странно даже для нее самой.

– Неужели у них нет больше комнат? Мы ведь не можем спать здесь вдвоем, прошипела она.

– Боюсь, нам придется так и сделать; говори, пожалуйста, потише: эти стены сделаны из плетенки. Кетут гордится этой кроватью. Бог знает, где он ее раздобыл, но я думаю, что это – фамильная реликвия. Если мы от нее откажемся, он будет оскорблен.

Эмбер посмотрела на Джейка с отчаянием, но тот улыбался. Он относился с юмором к создавшемуся положению. Возможно, ему и смешно, но каково ей?.. Она сжала кулачки.

– В таком случае, Джейк, ты должен ему все объяснить! Это ты виноват в том, что нас считают мужем и женой…

Она запнулась, озираясь по сторонам и не зная, что еще сказать. Она не может и не будет спать с Джейком в одной постели! Это уж точно! И почему все это происходит именно теперь, когда его отношение к ней стало поистине родственным?

– Ты должен что-нибудь придумать, какой-нибудь предлог, – продолжала она.

– Должна ведь у них быть еще одна комната.

Он покачал головой.

– Балийцы не ищут уединения. Возможно, есть еще одна спальня для Кетута и Маде, все остальное семейство спит просто во дворе. Сегодня они вообще не будут спать. Правда, есть один выход из положения. – Джейк выразительно взглянул на нее. – Все зависит от тебя. Женщины в определенный период спят отдельно от своих мужей; для этой цели существует специальная хижина.

Эмбер вздохнула с облегчением, хотя одновременно почувствовала и разочарование.

– Тогда все в порядке, мы скажем им…

– Однако все не так просто: при подобных обстоятельствах ты не сможешь войти в храм и даже приблизиться к тому месту, куда приносят дары. Одним словом, мне придется отвезти тебя назад в гостиницу. Женщины в это время считаются нечистыми, и им строго запрещается приближаться к святыням. Разве ты не видела объявлений на здании храма?

– О! – Теперь она вспомнила, что действительно ей на глаза попадались такие объявления. Она еще смеялась над забавным стилем изложения запрета, но, так как к ней самой все это не имело отношения, тут же забыла о них.

Эмбер нахмурилась: тайная коварная мысль промелькнула в ее голове, но, прежде чем она успела поразмышлять над ней, мысль улетучилась.

– Неужели это так ужасно, Эмбер? Ведь мы же не в первый раз будем спать вместе. – Прежде Джейк никогда не упоминал о той ночи на лесной прогалине, и Эмбер взглянула на него, смягчившись под воздействием его нежного голоса. Он страстно продолжал:

– Эмбер, я дал тебе время, но я не могу ждать вечно… Я люблю тебя, и мне кажется, что и ты неравнодушна ко мне…

Она глядела на него, не в состоянии поверить, что слышит слова, о которых мечтала. Будто сам земной шар сбросил маску и показал свое настоящее лицо.

Все стало другим… Она ошибалась, полагая, что понимает его, на самом же деле пребывала в полном неведении.

Джейк взял Эмбер за подбородок и поднял ее лицо так, что она была вынуждена взглянуть ему в глаза.

– Тебе нечего бояться. Тигровый Глаз. Мы будем спать здесь, и я тебя не трону даже пальцем. Я хочу совсем другого – хочу любить тебя, и ты тоже этого хочешь.