Шрифт:
Угнетало князя и то, что не было с ним в этот час испытаний ни любимого Федора, ни мудрого Ополоницы, ни Евпатия Коловрата, мужественного рязанского богатыря…
Перед рассветом князь забылся в коротком сне.
Его разбудил гонец от Давида муромского:
— Пришла в движение орда, княже! Пора поднимать полки.
Кровавая заря горела над темным лесом, когда передовые татарские полки появились на поле.
На мохнатых и быстрых коньках своих татары шли густыми рядами, издавая пронзительные, как вой зимней вьюги, крики.
Дубчане и лучники-мужики ударили на татар с двух сторон. Движение темной лавы замедлилось, но вслед за первым татарским полком появился второй, третий…
Татары начали обтекать поле, сбивая пешие заслоны русских и сметая их со своего пути.
Когда передовые татарские всадники были не далее двух полетов стрелы, князь Давид отдал меченосцу своему соболью шапку и надел на голову серебряный шлем. Вот он взмахнул рукой — и железная стена муромчан двинулась навстречу врагу.
Удар муромчан заставил татар теснее сомкнуть ряды. С воем они взмахнули кривыми саблями и остановили русских всадников.
Муромчане устояли, но понесли большой урон. Под Давидом был убит конь. Пересаживаясь на нового коня, князь увидел, что им не устоять, и приказал тихо подаваться назад.
Сотни тел убитых и раненых покрывали поле. Потерявшие седоков кони одичало метались, мешая ряды воинов. Тонко пели стрелы в утреннем воздухе и, вонзаясь в намеченную цель, трепетали легким оперением…
Муромчане отступили к реке, готовясь перейти ее вброд и соединиться затем с войском князя Юрия.
Тем временем татары продолжали наполнять поле. Они обтекали правое крыло русских, и уже передовые части коломенцев и прончан вступили в бой.
Нетерпеливый Олег Красный, не слушая старшего брата, двинул своих переяславльцев наперерез татарской лавине, двигавшейся вслед за муромчанами. Но он не поспел: татары настигли муромчан и принялись рубить и разить стрелами в угон. Давид, бросившийся с небольшой кучкой своих дружинников на татар, был мгновенно смят.
Увидев поникший стяг брата, Олег содрогнулся в злобе своей против врагов и, понимая всю гибельность своего шага, он не отступил к рязанским полкам, а повел своих переяславльцев на сближение с татарами.
Стойко бились переяславльцы. Много татар сложило головы от ударов их мечей и палиц 25 . Но на место убитого татарина вырастало трое новых, они бросались на русских, визжа и размахивая острыми клинками.
УБИЙСТВО ОЛЕГА КРАСНОГО
Бой длился долго. Уже сильно убавились полки Олега Красного, когда он отдал приказ отходить к холму, на котором стоял князь Юрий во главе свежих рязанских войск.
Татары не стали преследовать переяславльцев. Не подбирая своих раненый, они отошли к берегу Рановы, потом разделились пополам и потянулись вверх и вниз по течению. На место ушедших пододвинулись новые полчища, и над морем копий, колчанов, рысьих шапок и малахаев показался стяг самого хана.
[25]
старинное оружие — тяжелая дубина с утолщенным концом
Батый оглядел поле боя. Он поворачивался на высоком седле всем своим корпусом. Бронзовое от загара лицо его было непроницаемо, только в раскосых остановившихся глазах горели огоньки сдерживаемой ярости: он недоволен был тем, что его военачальники и мурзы не сумели одним ударом покончить с горсткой русских.
Короткое затишье боя русские использовали на подсчет своих сил.
Немного воинов уцелело в грозных полках муромских, коломенских и пронских. Раскиданные вихрем битвы по широкому полю, войска медленно стекались к холму, над которым реял стяг князя Юрия Игоревича. Князья и воеводы пересели на новых коней и снова встали впереди своих полков.
Юрий увидел над необозримым морем татарского войска боевой стяг хана и понял, что татары готовятся к последнему, решающему удару.
Он выехал перед войском и, подняв правую руку, зычно крикнул:
— Воинство рязанское! Удальцы, узорочье светлое! Не посрамим славы отцов наших, будем биться до конца! За нами Рязань!
Русские полки зашевелились, и тысячи голов обнажились для последней молитвы.
Через малое время татары двинулись на Ранову.
Словно окаменевший, сидел на своем рыжем толстоногом коне Батый, изредка поднимая глаза и озирая поле, на котором ни на мгновенье не умолкал гул боя.
Опять принялся падать редкий снег. Поле задымилось, и русские не заметили, как двигавшиеся за рекой татары завернули в поле и начали замыкать крылья русского войска.
От Батыя не укрылось, как один за другим пали стяги Давида и Всеволода. Против Юрия, который упорно стоял на холме, отбрасывая татар, Батый двинул свой лучший полк и послал с ним любимца Тавлура.
Татары волна за волной устремлялись на поредевшие ряды переяславльцев и всякий раз откатывались назад.
Олег бился впереди своего войска. Татарская сабля сбила с него шлем. Рассыпавшиеся волосы князя развевались по ветру. Князь не замечал этого; он продолжал разить своим длинным мечом врагов и отбивать щитом встречные удары. Много поверженных татарских тел потоптал конь храброго князя. Самые отчаянные батыры нашли свою смерть в схватках с Олегом, который все рвался вперед, увлекая за собой свою дружину.