Я посмотрел на нее, она выглядела такой худенькой и беспомощной и смотрела на меня так, как иногда смотрел Пьерро, не будучи полностью уверенным, получит ли от меня кость. Я взял ее за руку, она была теплой и доверчивой.

— Ты же знаешь, что женюсь. Мы ведь с тобой уже давно договорились об этом. Ампаро улыбнулась.

— А у тебя нет больше косточки?

Я вытащил из кармана последнюю косточку и отдал ей.

— Пошли. Попробуем найти тень и постараемся уснуть.

Когда с наступлением темноты мы двинулись в путь, поднялся ветер, от его холодных порывов нас била дрожь. Я посмотрел на Ампаро.

— Как ты?

Она кивнула в знак того, что все в порядке, плотнее закуталась в рубашку и наклонила голову навстречу ветру.

— Подожди, — сказал я, развернул одеяло и разрезал его на две части ножом. После сегодняшней ночи оно нам больше не понадобится, завтра мы уже будем на ферме сеньора Монкада. — На, закутайся.

Ампаро закуталась в свою половину одеяла, и я сделал то же самое. Ветер крепчал, время от времени он вздымал песок и швырял его в лицо, так что вскоре начало щипать глаза. Кожа на лице чесалась. Через несколько часов тонкий слой песка уже покрывал накатанную дорогу.

Не раз мы сбивались с пути и по щиколотку застревали в песке, ветер был уже настолько сильным, что трудно было разобрать, куда идти. Я хотел сориентироваться по звездам, но их не было видно. Сбиваясь с дороги, мы с трудом возвращались на нее.

— Я ничего не вижу, — закричала Ампаро. — Песок бьет в глаза.

— Сделай капюшон. — Я натянул одеяло ей на голову и оставил маленькую щель для глаз. — Так лучше?

— Да.

Я тоже соорудил капюшон, и мы двинулись вперед, но вскоре опять сбились с дороги. Мне показалось, что час назад мы уже проходили в этом месте.

— Я больше не могу идти, Дакс, — всхлипнула Ампаро. — У меня полные ботинки песка.

Я усадил ее и высыпал песок из ботинок, а потом снова натянул ей их на ноги.

— Осталось немного.

Мы тронулись в путь. Во рту у меня пересохло, в груди хрипело. Внезапно небо просветлело, стало сероватым, а потом солнце осветило горы за нашей спиной.

Я в недоумении уставился на эту картину. Солнце всходило на западе.

И тут я внезапно понял, что произошло. В какой-то момент ночью мы повернули и двинулись в обратном направлении. А теперь день застал нас посередине этой пустынной местности. Я повернулся и посмотрел на дорогу, ведущую к Эстанце. Вдалеке по ней двигался фургон.

Я схватил Ампаро за руку, и мы сбежали в дороги. Но спрятаться здесь было абсолютно негде. Я велел Ампаро лечь и сам вытянулся рядом с ней, накрыв наши головы одеялом. Вдруг нам повезет и нас не заметят.

Услышав скрип колес, я приподнял краешек одеяла и выглянул. Фургон проехал мимо, и я уже вскочил на колени, когда заметил на дороге еще один фургон. Я быстро снова улегся на землю.

— Что такое? — спросила Ампаро.

— Еще один фургон.

Солнце начало накалять песок, жара окружала нас со всех сторон.

— Делать нечего, — сказал я. — Остается дожидаться ночи. На дороге слишком много людей.

— Я хочу пить, — сказала Ампаро.

— Лежи спокойно и старайся не думать об этом.

Пот катился у меня по спине и между ног. Я облизнул губы, они были сухие и соленые. Приподняв одеяло, я увидел, что в пределах видимости дорога свободна в обоих направлениях.

— Все в порядке, — сказал я. — Давай немного пройдем. Накройся снова одеялом, оно будет защищать от солнца.

От дороги поднималось тепло, и воздух колебался у меня геред глазами, ступни стало припекать.

— Я хочу пить, Дакс.

— Пройдем еще немного, а потом остановимся и отдохнем.

Нам удалось пройти еще полчаса. Песок уже так накалился, что когда мы легли, то с трудом терпели его прикосновение. Язык у меня пересох и распух, я попытался набрать в рот слюны, но она моментально высохла.

— Мне больно, Дакс, — заплакала Ампаро. — Во рту болит.

Она тихонько всхлипывала, плечи ее дрожали. Я понимал, что ей надо хотя бы смочить губы. Вынув нож, я резанул по пальцу, моментально выступила кровь.

— Черт! — воскликнул я.

— Что такое? — спросила Ампаро.

— Порезал палец, — сказал я, поднося палец к ее лицу. — Надо зализать.

Она взяла мой палец в рот и принялась зализывать порез. Через несколько секунд она посмотрела на меня.

— Ну как, все в порядке?

Я посмотрел на палец и согнул его, чтобы снова появилась кровь.

— Нет, еще не все.

Ампаро снова принялась облизывать палец, на этот раз края пореза побелели.

— Вот теперь нормально.

— Ладно. — Ампаро приподняла краешек одеяла и выглянула. — Начинает темнеть.