Шрифт:
– Послушай, Дел…
Она подняла руку, заставив меня замолчать.
– Я отвечаю на твой вопрос, ты ведь этого хотел. Мало для кого я бы пошла на это.
У меня было желание прервать разговор, меня раздражала неясность, но Дел была настроена серьезно, и я решил, что если выслушаю ее, плохо мне не станет.
По крайней мере я так думал.
– Хорошо, баска… продолжай.
– Когда ты ставишь перед собой задачу, ты начинаешь песню и продолжаешь петь, пока задача не выполнена.
Я нахмурился.
– Я не понимаю.
Лицо Дел ничего не выражало.
– Моей первой задачей было найти Джамайла и привезти его домой. Как ты знаешь, у меня ничего не получилось и первая половина песни пропала. Остается вторая: песня крови, Тигр… песня смерти. Я должна убить Аджани и людей, которые были с ним в тот день. Пока я не сделаю это, моя песня не кончится. А песня без конца это не настоящая песня, это ничего незначащий шум. Где-то за деревьями залаяли и взвыли гончие. Я посмотрел по сторонам и взглянул на Дел.
– Что-то вроде этого, – сказал я.
– Да, – подтвердила она, – и это навсегда. Незначащий шум без конца.
Я кивнул.
– Танцор меча, не управляющий собой… без цели и чести.
– Я тверда, – сказала Дел, – жестока и холоднокровна, но у моей песни есть конец. У моего клинка есть имя.
– Сколько у тебя осталось времени? – спросил я. – Если вока признает тебя виновной и приговорит к смерти, твоя задача останется невыполненной. Твоя песня никогда не закончится. Ты нарушишь клятвы.
– Нет, – сказала она, – не нарушу. Я заключила пакт с богами.
Я хотел засмеяться, но сдержался. Дел воспринимала все слишком серьезно. Я показал на меч.
– Протри клинок и поехали.
32
Я проснулся потому что замерз и потому что кто-то плевал мне на лицо. Не очень приятное начало дня. Я выругался, вытянул себя из-под тяжелых одеял и понял, что на меня плевало само небо: сверху падали мокрые, холодные комки. Не дождь, с дождем я знаком. Что-то похожее на липкий лед.
– Дел!
Она проснулась и сонно всмотрелась в меня.
– Ты напустил холод.
Возразить было нечего. Я снова лег, натянув одеяло на голову, но заснуть не смог.
– Дел… что это?
– Снег, – она рывком подтянулась поближе, светлые волосы застряли в моей щетине. – Почему… А ты думал, что это? – я не ответил, а Дел, приподнявшись на локте, посмотрела на меня повнимательнее и расхохоталась.
– Не смешно, – пробормотал я. – Откуда мне было знать?
Дел прижалась ко мне всем телом. Я чувствовал, как она вздрагивает от смеха, слышал хихиканье, которое она тщетно пыталась подавить.
Я повернулся на бок, глядя на Дел из-под одеял. Холод пробирался в складки и ничем не защищенная кожа быстро краснела. Я потянулся и откинул с ее лица волосы. Я любил, когда она смеялась. Даже за мой счет.
Я скинул одеяло с ее головы. Снег сыпался на волосы, прилипал к ресницам и превращался на коже в прозрачные капельки. Я коснулся пальцами ее щеки.
– Когда ты в последний раз смеялась, баска? По-настоящему смеялась, от души?
Улыбка медленно исчезла, слезы от смеха высохли. Я так удивил ее вопросом, что она никак не могла найти подходящий ответ. Она смотрела на меня смущенно и растерянно.
– Я не знаю, – пробормотала она.
Капля скатилась по ее щеке, оставляя серебристый след.
– Неделю назад ты стояла перед своим мечом и говорила, что ты тверда, жестока и холоднокровна и снова клялась отомстить за свою семью. Не буду отрицать, иногда ты действительно такая. Но ты можешь быть и другой, страстной и веселой женщиной.
Она пожала плечами.
– Может раз ты меня такой видел.
Я хмыкнул.
– Могу поклясться, что не один раз. Я ведь делю с тобой постель, ты еще об этом помнишь?
Дел вздохнула. Мы с ней не из тех пар, что сыпят нежными словами. Мы живем иначе, замкнуто, и не позволяем себе никаких излишеств. Но я был бы лжецом, если бы сказал, что ничего не чувствую и не желаю. Дел, думаю, тоже.
Это был мягкий и спокойный рассвет. Рядом тихо журчал ручей, падал снег. Было холодно, но мы не замерзали, нас согревали общие мысли и переживания и мы не обращали внимания на погоду. Потом Дел опустила облепленные снегом ресницы и отвернулась, чтобы скрыть от меня свои чувства.