– Шодо, кайдин, ан-кайдин… мне все равно, как называть, – она подошла к границе круга. – Важны только жизнь и смерть, Тигр. И ученик не должен уронить достоинство своего ан-кайдина.

– Того самого ан-кайдина, которого ученик когда-то убил.

Разумеется она застыла – чего я и добивался. Вся краска сошла с лица почти мгновенно, и я даже испугался, что Дел упадет в обморок. Но она справилась с собой и уставилась в пространство, хотя, думаю, она ничего не видела.

Массоу открыл рот. Киприана побледнела. Все молчали.

– Да, – наконец заговорила Дел, – но по крайней мере танцевал он достойно.

Это сработало. С подчеркнутой осторожностью я переступил линию в грязи и вошел в круг.

– Прекрасно, – пробормотал я. – Давай попробуем.

Тренировка закончилась, начался танец. На промокшем дерне, покрывавшем склон холма в низинах Севера. Я забыл, что за нами следили дети. Забыл, что на нас смотрела Адара. Забыл, что давно не танцевал. Работали только рефлексы, вбитые в меня много лет назад.

Песня мечей – лязг и звон магической стали – наполнила воздух. Дел не стала вызывать меч к жизни, я этого сделать не мог, так что клинки не загорелись, но блеска серебра было с избытком. Сталкивающиеся мечи создавали ослепительный занавес в обрамлении солнца.

Сквозь песню мечей слышались посторонние звуки: я тяжеловато дышал, нанося удары, Дел что-то шептала себе под нос. К этому нудному шуму мы давно привыкли – затрудненное дыхание, всхлипы, вдохи и выдохи, глухое бормотание женщины.

С каждым ударом танец ускорялся, а бормотание Дел становилось все громче. Наконец я понял, что говорила она не для себя, а для меня. Она комментировала мой стиль, мою технику, неохотно признавая достоинства или разочарованно отмечая недостатки.

– В аиды… – выдохнул я, – ты что делаешь?

– Двигаешься медленно… очень медленно… и танцуешь вяло…

– Аиды, женщина… я болел…

– И мог умереть.

Шаг, скольжение, прыжок.

– Я думал, мы просто тренируемся…

– Так и есть…

– Я думал, это просто разминка…

– Так и есть…

Обвод, удар, отступление.

– Раньше ты такого не устраивала…

– Раньше тебе это не было нужно…

– А теперь нужно?

– Нужно. Ты танцуешь неряшливо, Тигр.

Неряшливо. Надо же.

Ну получи за неряшливость, баска.

– Лучше, Тигр… уже лучше.

И вот это тоже получи.

– Гораздо лучше, Тигр… Теперь не замедляй…

Аиды, эта женщина меня убьет и для этого ей не понадобится скрытая сила ее яватмы.

– Если бы ты не натравила на меня баньши-бурю, я бы никогда не заболел…

Пригнуться, отпрыгнуть, развернуться.

– Ну понятно… собираешься свалить всю вину на меня…

– Если бы не этот трижды проклятый холод…

– Дело не в холоде, Тигр…

Бореал поцеловала меня в горло.

– Аиды, Дел не так же близко…

– А я ведь могла и проткнуть… Вини только себя, Тигр…

Вини вот это, баска.

Только я промахнулся. А Дел, как всегда, нет.

Аиды… а ведь больно.

– Тигр… – Дел опустилась на колени на утоптанный дерн, пока я медленно принимал сидячее положение. – Тигр… очень больно?

Я осторожно ощупал порез на подбородке и убедился, что крови немного. Пострадала в основном гордость.

– Рука болит гораздо сильнее, – кроме этого я не нашел, на что пожаловаться.

Лоб Дел разгладился.

– Я же говорила, что ты стал медлительным…

– Слишком медлительным, слишком скованным, слишком старым, – я повернул голову и сплюнул. Танец отдавался толчками глубоко в груди.

Что-то мелькнуло в ее голубых глазах, что-то сродни пониманию и опасению.

– Значит хочешь вернуться?

– Да, – этого она и боялась, теперь я все понял. – После того, как мы закончим.

Ее голос дрогнул.

– Что закончим?

– То, что тебе нужно закончить.

Я почти физически ощутил как спадает напряжение, хотя Дел пыталась это скрыть.

– Прости. Я разозлилась. Я забыла о твоей руке.

Я поднимался медленно, прислушиваясь к ощущениям в груди.

– Может это то, что мне нужно.

Дел тоже встала и повернулась к своим ученикам.

– Я была неправа, – объявила она. – Я дала волю гневу. Ярости не место в круге.

Лицо Массоу заметно побелело.

– Ты могла убить его?

– Да, – честно ответила Дел, – или Тигр мог убить меня.

С ее стороны очень любезное дополнение.

– Ты правда мог? – спросила Киприана, как всегда не пропустившая ни слова.