– Сейчас они напоят коней и станут лагерем в условленном месте на берегу. Я это говорю, чтобы у вас было время выйти и встретить нас с боем в чистом поле, прежде чем мы подведем осадные машины. Я вижу, вы горды и все как один готовы умереть за своего князя, хоть он и не удосужился предупредить вас об опасности. А нас короткая битва избавит от скучной работы – штурмовать вашу крохотную крепость завтра поутру.

– Не надо так торопиться, капитан! – откликнулся командир крепости. – В сущности, это ведь и не крепость в полном смысле слова. Так, опорная точка, чтобы выслеживать жалких разбойников, что бродят здесь но степи. Наше настоящее дело – защищать Согарию. Если вы позволите вам вернуться 8 город и участвовать в его обороне вместе с основными силами… что ж, я рассмотрю ваши условия.

– Отлично! – ухмыльнулся Конан. – Вы должны все одновременно сложить оружие. Лошади, припасы, оснастка – вес остается в крепости. Да, и дорогие вещи тоже. Каждый может взять с собой один плащ, пару штанов и пару обуви. Перед уходом всех обыщем, так что надеюсь, никто не попытается унести на себе что-нибудь лишнее. Не забудьте – я бы мог вас и вообще без одежды оставить. И еще кой без чего! Мои ребята, знаете ли, собирают на память человеческие…

– Я принимаю ваши великодушные условия, капитан Конан! – с чувством воскликнул командир. – Мы сдаемся!

Не успели спустить лестницы, а защитники крепости уже слезали со стен, натыкаясь на ходу на собственные мечи и копья. Несколько минут спустя ворота открылись, и безоружные согарийцы стали выходить поодиночке. Конан выделил десять воинов, чтобы обыскивать сдавшихся врагов. Тем временем остальные его люди сидели верхом, держа луки наготове.

– Вы одержали легкую победу, капитан, – заметил командир гарнизона, глядя, как его люди отправляются в дальний, утомительный путь к Согарии. Не думайте, что дальше будет так же просто. Согария сильна, стены ее укреплены на случай нападения степных дикарей. Сегодня мы сочли за лучшее избежать кровопролития. Но Согарии вам не взять никогда!

– Если там будут такие же воины, как вы, – я предчувствую славную битву! Доброй вам дороги. Коли поторопитесь – успеете в город, прежде чем начнется осада.

Когда последняя группа защитников крепости темной точкой пропала на горизонте, Конан кивнул Фауду, и туранец дунул в свой серебряный охотничий рог. Через несколько минут появился Гаюк. Он с довольной улыбкой ехал верхом, держа под уздцы часть запасных коней. Воины бросились ловить остальных. К седлу каждой лошади было прикручено чучело – солдатский плащ, набитый тростником и вздетый на крепкую палку. На поясе такого "бойца" висел меч. Гаюк без устали водил эту процессию кругом – от вершины холма к подножию, превращая полусотню в многотысячное войско.

– Сработало, командир! – радостно воскликнул Гаюк.

– Капитан! – напомнил один из гирканийцев. – Капитан Конан! Он сам так себя назвал!

Степняки радовались, как дети, будто нашли в песке разноцветный камешек.

– Пойдем посмотрим, что за добыча нам досталась, – приказал Конан.

В крепости они нашли горы оружия, добрых коней, запасы еды, полные тюки разной одежды и утвари. Комнаты коменданта были богато обставлены. Среди прочего добра незадачливый согариец оставил золотой столовый прибор и немало украшений из жемчуга.

– Тащите все во двор, – распорядился Конан.

При свете факелов кочевники погрузили добычу на захваченных лошадей.

– Делить трофеи будет каган, – объяснил Конан. – Мы сами можем воспользоваться только едой и питьем. Кто припрячет себе что-нибудь из добычи, того убью на месте.

В полночь отряд уже был готов к обратному переходу.

– Капитан, – сказал Гаюк, – мы тут захватили вдоволь вина. Может, выпьем понемногу в честь победы?

– На обратном пути врагов не намечается, – рассудил Конан. – Выдай каждому по бурдюку вина. Но если кто нажрется так, что свалится с коня, подбирать не станем. Пусть ковыляет пешим ходом.

Конан отлично знал: сама мысль о пешем путешествии настолько пугала степняков, что они поневоле будут сдерживать свои аппетиты. Для того чтобы разрушить крепость, у киммерийца не было ни подходящих орудий, ни достаточного количества людей. Поэтому он ограничился тем, что облил маслом и поджег деревянные ворота. При свете этого небольшого костра отряд степняков двинулся в путь.

Сразу же по возвращении в лагерь Конан поспешил доложить о своем успехе. Орда двигалась к Согарии. Впереди гнали рабов. С каганом наступала примерно половина всего войска, и новость о хитрости Конана распространилась мгновенно. Лагерь сотрясался от хохота воинов, отдыхавших у костров после дневного перехода.

Бартатуя был изумлен.

– Всем бы моим командирам такую смекалку! – сказал он. – Подумать только – взяли крепость со всеми потрохами, а у нас – вообще никаких потерь?

– Один из трофейных доспехов пострадал, когда мы подстрелили лучника, поправил Конан. – И еще в десятке Рустуфа сломано три лука.

– Редко полусотник так быстро становится полутысячником, – проговорил Бартатуя.

– Да еще начальником осадных и земляных работ, – прибавил седой вождь, на лице которого была вытатуирована стилизованная фигурка орла. Все гирканийцы считали легкую победу, достигнутую ловкостью и обманом, делом почетным. Им чужды были рыцарские обычаи западных народов.