Тут подал голос всклокоченный мальчишка лет двенадцати от роду:

– А с какой бы стати Муррохам доверять собаке Канаху?

Усмехнувшись, Конан развернул паренька и увесистым шлепком пониже спины направил его в сторону далекого выхода:

– Там, снаружи, только что разослали Кровавые Копья, малыш. Вот настанет мир, тогда и выясним отношения.

– Не сердись на него, - сказала Бронвит.
– Это мой брат, и упрямства в нем не меньше, чем в любом из мужчин нашего клана. А вы двое что собираетесь делать?

– Прикроем ваш отход, - ответил ей Конан.
– Тот пляшущий вендийский идол всего лишь иллюзия, созданная нашим приятелем колдуном, и рано или поздно демоны допрут, что к чему. Давайте-ка делайте ноги!

Бронвит быстро, с необыкновенной страстью поцеловала Куланна - и побежала Подростки последовали за ней, за исключением мальчишки, обозвавшего Конана собакой. Он сказал.

– Еще не хватало, чтобы Муррох убегал, а Канах прикрывал ему спину! Я остаюсь с воинами!

И паренек выпятил тощую грудь, подхватив с полу острый обломок камня

Конан проговорил с полной торжественностью, без малейшего намека на иронию:

– Мы прикрываем тыл, воин Муррохов. Это опасно. Но кто знает, что там таится впереди, в этих пещерах? Быть может, еще большая опасность. Кто же защитит от нее беглецов?

Какой-то миг мальчишка помедлил в задумчивости.

– Ты прав, - сказал он наконец.
– Удачи вам, мужи Канахов.

И, не выпуская камня из рук, он со всех ног помчался туда, где уже мерцал во тьме огонек факела.

Конан вновь усмехнулся:

– Ты присмотрел жену из хорошей семьи, родич. Такие, как эти брат и сестра, составят гордость любого клана.

Куланн улыбнулся. Это была улыбка человека, обретшего душевный покой.

– Я пришел за ней, как велела мне клятва. Теперь я могу умереть и не стыдясь предстать перед Отцом Кромом...
– Он прислушался к тому, как вновь переменился доносившийся снизу гвалт, и заметил - Как бы не случилось это совсем скоро, двоюродный брат! Хитрость колдуна, похоже, раскрыта!

– Пошли, - сказал Конан.

И они рысцой, стараясь не оступиться в потемках, направились следом за беглецами. Вскоре сзади послышался шум погони. Канахов утешало только одно: самого побега стражники не видели, а значит, понятия не имели, в какую из множества дыр юркнули бежавшие. Наверняка они разделятся, чтобы обшарить весь лабиринт. Конану и Куланну, таким образом, не придется биться против всех сразу.

Темнота и непривычная обстановка подземелий немало замедлила их бег, так что шум погони вскоре приблизился Киммерийцы, не сбиваясь с шага, разом вытащили мечи. Впрочем, первая стычка произошла с врагами, выскочившими спереди, а не сзади. Из какого-то узкого бокового тоннеля возникла пара людей-насекомых. В каждом - не менее семи футов росту, угловатые тела блестели в отблесках света, точно спинки жуков. Множество рук - или лап?
– сжимало странного вида оружие, с которым они и устремились в атаку.

Конан увернулся от удара зазубренного меча, занесенного раскроить ему череп, и резанул тварь поперек груди, отколов пластину плотного, точно рог, хитина. Существо зашипело и попыталось ухватить его свободной суставчатой лапой. Клешня впилась в левую руку Конана, причиняя невероятную боль. Силы тварь оказалась ужасающей, и киммериец понял, что следует разделаться с ней как можно быстрее, иначе - смерть Безвыходность положения удвоила силы. Конан приставил конец меча к тому месту, откуда только что снес естественный панцирь, и пырнул изо всей мочи. Раздался треск, и голубое лезвие неожиданно проломилось насквозь. Человек-насекомое издал отвратительный вопль, выпустил руку Конана и попытался высвободиться сам. Воин схватил рукоятку меча обеими руками и вырвал оружие из раны Хлынула желтая жидкость, мерзко пахнувшая кислятиной. Тварь рухнула на пол и стала корчиться в предсмертных муках, гремя панцирем о камни.

Конан стряхнул с меча поганую кровь, обернулся и увидел, что Куланн прижал своего супротивника к стене пещеры. Существо неуклюже отмахивалось корявым копьем. Куланн наседал на него со всем пылом свершившейся мести. Сперва он отсек монстру лапу по локоть. Потом подрубил колено. И наконец снес ему, уже падавшему, безобразную голову. Конан заинтересованно проследил взглядом полет отрубленной головы. Та пролетела, вращаясь, немалое расстояние по направлению к большой пещере И с невнятным шлепком приземлилась где-то далеко за пределами видимости.

– С этими не в пример легче справляться, чем с ящерами, - спокойно заметил Куланн.

– Зато пещеры они знают не хуже, - откликнулся Конан - Хорошо бы больше с ними не сталкиваться!

Добравшись до подножия лестницы, они полезли наверх. Они явственно слышали за собой погоню, в том числе громкое шипение людей-ящеров. Пришлось прибавить шагу. По высоким ступенькам бежать было зверски неудобно, но выносливость, присущая горцам, выручила и на сей раз Выбравшись наверх, оба дышали лишь немногим чаще обычного.