— Достаточно ли вы трезвы, чтобы услышать мои слова? — спросил Конан, заняв свое прежнее место за столом.

— Во имя Сета, командир, мы лишь слегка утолили жажду, — запротестовал Убо. — Дай нам время хотя бы до полуночи, чтобы напиться по-настоящему.

— Тогда слушайте меня внимательно. Наши жизни, возможно, зависят от нашего здесь поведения.

Он кратко обрисовал ситуацию, поведав о генерале Кэтчке, визире Акбе и бунте на севере страны, а также о предупреждениях этих грозных мужей.

— Клянусь Азурой, — проворчал Мамос-хорайанин. — Мы лишь искали спокойное местечко покутить вволю. Какое нам дело до забот этих парней?

— Что значат все эти слова о нужде в наших услугах? — беспокойно спросил Осман.

— Этого я не знаю, — ответил Конан. — Но я полагаю, нам лучше всего держаться подальше от их забот. С другой стороны, самоубийством было бы отказать наотрез. Тогда мы должны решить, успеем ли добежать до границы, прежде чем они догонят нас.

— Это прекрасно экипированная конница, — сказал Ауда. — Те из нас, у кого лошади из Загобаловых конюшен, может, и добегут, но даже это сомнительно, ведь у нас нет скакунов для замены.

— Мы должны быть предельно осмотрительны, — подчеркнул Конан. — Не давайте им повода для ссоры и постарайтесь вообще не привлекать их внимания.

— Будем как невинные птенчики, атаман, — воскликнул Мамос.

— Конечно, — почти беззвучно пробормотала Лейла. — Вечно бездельничать и ждать, пока кто-нибудь подберет червячка и засунет тебе в глотку.

— Считай, что так, — сказал Конан. — Если солдаты будут грубы, смиренно улыбайся и строй хорошую рожу. Драться вам нельзя, ибо все они под защитой генерала.

— Пусть хоть матушку мою оскорбляют, — заявил Осман, — что произвела меня на свет, а затем выбрала самую прекрасную, самую мягкую и благоухающую навозную кучу в Шангаре, чтобы бросить меня там. Да услышь я, как с губ их срывается вопрос о ее добродетели, я лишь кротко улыбнусь, поклонюсь и проследую дальше.

Все остальные подобным же манером поклялись в безупречном поведении. Конан знал, насколько пусты эти уверения. Эти люди были способны контролировать себя еще менее, чем капризные младенцы. Он был бы рад не потерять нескольких еще до исхода ночи.

— Я за зрелищами поживее этих! — воскликнул, поднимаясь из-за стола, Чемик. — Кто со мной? — Большинство пылко поддержало его и вскочило с мест. — Он повернулся к Конану: — А что ты, атаман?

— Нет, я подожду здесь. Генерал не сводит с нас глаз, и не следует сохранять здравый рассудок. Остальные могут идти. Поаккуратней со своими деньгами. Нам может не хватить этого мешка серебра на весь месяц. В караванных городах цены всегда высоки.

— Что с того? — удивился Мамос. — Когда деньги уплывают, ты воруешь еще.

— Не здесь, — прорычал Конан.

Разбойники с веселым ревом отправились на поиски городских улиц, пользующихся самой дурной репутацией.

— Несомненно, ты не считаешь, — проговорила Лейла, когда они скрылись, — что генерал поведал тебе все об этом восстании.

— Разумеется, нет, — сказал Конан. — Ты что, за дурака меня держишь?

— Подожду судить об этом. Не понимаю, как это королевский бастард может надеяться отобрать трон у того, кто занимает его уже семнадцать лет?

— Возможно, он просто хочет воцариться в независимой провинции, — предположил Конан. — Это обычный путь восставших аристократов. Еще вернее, раз он так молод, что его старшие родственники желают посадить его на здешний трон и управлять через него.

— Ты человек от мира сего, Конан, — заметил Волволикус. — И достаточно мудр, чтобы не обжечь себе пальцы в этом деле.

— Будь у меня отряд настоящих наемников, — сказал Конан, — я мог бы принять чью-нибудь сторону, ибо в такой ситуации можно половить рыбку. Но требуется хотя бы сотня закаленных профессионалов, отлично вооруженных и с хорошими лошадьми. Что я могу сделать с этой бандой шакалов?

Волволикус казался смущенным.

— Думаю, мне следует пойти и поискать своих товарищей по ремеслу, если, разумеется, здесь есть хоть кто-нибудь. Дочка, я договорюсь о ночлеге. Возможно, собрат-чародей разделит с нами свое жилище. Ты расположишься на постоялом дворе, Конан?

— Нет, места, где обслуживают караванщиков, скорей всего, кишат паразитами. Я разобью лагерь в оазисе, рядом с лошадьми. Ночь обещает быть прекрасной.

— Я составлю компанию нашему бравому атаману и отыщу тебя позже, — сообщила Лейла отцу.

— Тогда доброго вечера.

Оставив их наедине, Волволикус побрел прочь.

— Он доверчив, раз оставляет свою дочь с таким, как я, — заметил Конан.

— Возможно, он полагается на твое рыцарство, — сказала она, сразу же рассмеявшись нелепости подобного предположения. — Нет, варвар, он знает, что я в безопасности. Ни один мужчина не сможет наложить на меня лапу, пока я сама этого не захочу.