– Ваш магазин находится под подозрением в связи с крупной операцией по ввозу контрабанды. Есть мнение, что украденные ценности могут быть спрятаны в импортируемых вам вещах и направляются какому-то сообщнику по эту сторону океана. Сообщник, очевидно, должен покупать вполне определенную вещь.

Джессика уже не пыталась что-то сказать. Она смотрела на Слейда как на сумасшедшего.

– Интерполу нужно взять главаря, а не мелких подручных, которые уже под наблюдением. Однажды он уже ускользнул. Не хочется упустить его снова. Вы, ваш магазин, ваши служащие – за всеми будут следить, пока не удастся его поймать или наблюдение не приведет еще к кому-то. А пока комиссар полиции хотел быть уверен в вашей личной безопасности.

– Не верю ни единому вашему слову.

Но голос у нее дрогнул. Слейд сунул руки в карманы.

– Моя информация исходит от комиссара полиции.

– Но это смешно. – Теперь она говорила более уверенно и даже чуть-чуть пренебрежительно. – Вы полагаете, что такие дела могли происходить в моем магазине без моего ведома? Она потянулась за бренди, но поймала взгляд Слейда, и ее рука застыла, а потом бессильно опустилась.

– Понимаю, – сказала она тихо. Больно сжалось сердце. Она прижала руку к груди, а потом протянула ее к Слейду. – У вас с собой наручники, сержант?

– Перестаньте, Джесс.

Но Слейд не мог вынести ее взгляда, отвернулся и зашагал по гостиной.

– Я же сказал, что комиссар полиции заботится о твоей личной безопасности.

– В ваше задание входило увлечь меня, чтобы воспользоваться потом моей откровенностью? – Он круто обернулся. Джессика вскочила на ноги вне себя от ярости. – А заниматься со мной любовью тоже входит в ваши служебные обязанности?

– Я не занимался с тобой любовью, – разозлившись, он схватил ее за отвороты халата, почти сбив с ног. – И я бы ни за что не согласился на это задание, знай заранее, что ты из меня будешь веревки вить каждый раз, как я на тебя посмотрю. Федеральное бюро считает тебя не замазанной. И неужели ты не понимаешь, что это только делает твое положение еще опаснее?

– А как я могу что-либо понимать, когда мне ничего не рассказывают, – бросила она в ответ, – что мне может угрожать? Ерунда какая-то, ей-богу.

– Это не игра, Джесс, и не передача по телевизору. – Он в отчаянии встряхнул ее за отвороты. – На прошлой неделе в Лондоне был убит наш агент. Он слишком близко подошел к разгадке, почти выяснив, кто дергает за веревочки. В его последнем донесении сообщалось, что контрабанда на этот раз – бриллианты стоимостью в двести пятьдесят миллионов долларов.

– А ко мне это какое имеет отношение?! – Джессика вырвалась из его рук. – Если они в бюро считают, что эти бриллианты спрятаны в посылаемых мне вещах, так пусть приедут. Пусть разберут всю мебель на составные части.

– И упустят главаря.

– А откуда ты знаешь, что это не я? – Теперь ее мучила отчаянная головная боль. Джессика устало потерла виски. – Я же управляю магазином.

Он смотрел на ее тонкие пальцы, потирающие больное место.

– Не одна.

Она замерла на месте. Потом очень медленно опустила руку.

– Дэвид и Майкл? – прошептала она. Недоверчивость уступила место злости. – Нет, я тебе не позволю их обвинять.

– Никто никого пока не обвиняет.

– Нет, ты за нами шпионишь.

– И мне это не нравится в той же степени, что и тебе.

– Тогда зачем ты здесь торчишь?

Презрительный тон Джессики привел его в ярость, ему даже захотелось ее придушить. Но вместо этого он медленно, жестоко сказал:

– Только потому, что комиссар полиции не желает, чтобы его крестнице перерезали глотку.

Она побледнела, как смерть, но взгляда не отвела.

– И кто же это сделает? Дэвид, Майкл? Даже ты можешь понять, насколько это нелепо.

– Ты удивишься, если узнаешь, на что способен человек, лишь бы уцелеть самому, – мрачно ответил он. – А уж в этом деле замешаны люди, которые относятся к тебе как к вполне устранимому препятствию.

Джессика отказывалась верить и даже слушать все это, иначе с ней начнется сейчас истерика. «Будь рассудительна, – приказала она себе, – будь логична». Она взяла стакан с бренди и изрядно глотнула, прежде чем ответить.

– Но если ты работаешь в полиции, ты не имеешь никакого права здесь жить.

– Комиссар думает подтвердить мои права. На ее щеках проступила краска. Слейд немного успокоился. Она выносливее, чем можно предположить по хрупкому сложению.

– Во всяком случае, здесь я присутствую не для того, чтобы ловить мошенников, а, представьте, совершенно официально.

– И для чего же вы здесь?

– Следить, чтобы ты не попала в беду.

– Дядя Чарли должен был бы предупредить меня.