Но она не была слабой, решила Дина. Она была живой.

Никто не пытался убить ее. Конечно, все должны понять эту простую мысль. Да, она была наедине с убийцей, но осталась жива.

Выпрямившись, она прошлась по хижине, поправляя то, что и так лежало на своих местах. Заварила чай, который ей не хотелось пить, опять прошлась по гостиной с согревавшей руки чашкой. Помешала кочергой весело горевший огонь.

Посмотрела в окно. Села на диван.

Ей хотелось, отчаянно хотелось работать.

Это не был один из их украденных выходных, до краев наполненных смехом, любовью и спорами из-за газетных передовиц. Сейчас в доме даже не было газет, разочарованно подумала Дина. И Финн сказал, будто что-то случилось с кабелем, поэтому телевизоры тоже не работали.

Он делал все что мог, чтобы внешний мир не нарушил ее уединения, понимала Дина. Он спрятал ее под защитную пленку, где ничто и никто не мог причинить ей страданий.

И она не сопротивлялась, потому что случившееся в Чикаго было таким ужасным, что о нем невозможно было даже думать, поэтому она позволила Финну спрятать ее от действительности.

Но теперь ей нужно было что-то делать.

– Мы возвращаемся в Чикаго, – сказала она псу, который отозвался глухим стуком хвоста по полу. Дина повернулась к лестнице, собираясь паковать чемоданы, но услышала шум подъехавшей к дому машины.

– За это время он не смог бы даже добраться до магазина, – пробормотала она, направляясь к двери за счастливо лаявшим псом. – Послушай, Кронкайт, я тоже его люблю, но еще и десяти минут не прошло, как он уехал.

Дина открыла дверь и засмеялась, потому что пес стремглав вылетел наружу. Но, когда она подняла голову и увидела машину, смех застрял у нее в горле.

Она не узнала машину – темно-коричневый седан с вмятинами на обоих крыльях. Но узнала Дженнера, и ее рука машинально потянулась к горлу, вцепилась в воротник фланелевой рубашки. Дина должна была бы обрадоваться, ведь его приезд означал, что полиция продолжала поиски убийцы. Но вместо этого она почувствовала, как напряглись нервы, сжав ее в капкане страха и покорности.

Дженнер усмехнулся, явно очарованный тем, что Кронкайт тявкал и плясал у его ног. Он наклонился и безошибочно почесал нужную точку между ушами песика, отчего тот забился в судорогах удовольствия.

– Ну что, парень? Ты хорошая собачка. – Дженнер захихикал, когда Кронкайт шлепнулся на задницу и протянул ему лапу. – Знаешь хорошие манеры, правильно! – Держа в руке пыльную собачью лапу, он посмотрел вверх, заметив, что Дина вышла на порог. – Какой замечательный охранник, мисс Рейнольдс.

– И к тому же свирепый. – Резкий декабрьский ветер пронизал ее до костей. – Вы проделали долгий путь из Чикаго, лейтенант.

– Это была приятная поездка. – Предоставив псу обнюхивать свою руку, Дженнер огляделся вокруг. Снег растаял, и вечнозеленые кусты глянцевито блестели. Ветер шелестел в обнаженных ветвях деревьев, грозясь разгуляться по-настоящему. – Славное местечко. Должно быть, это здорово – время от времени уезжать из города.

– Да, здорово.

– Мисс Рейнольдс, извините, что отвлекаю вас, но у меня есть несколько вопросов, связанных с убийством Анджелы Перкинс.

– Пожалуйста, входите. Я только что заварила чай, но могу сделать кофе, если вы предпочитаете. – «В самом деле, как можно говорить об убийстве без привычной, милой чашечки?!» – подумала Дина, чувствуя, как сжался желудок.

– Чай? Отлично! – Дженнер подошел к двери, а пес затрусил вслед за ним.

– Присаживайтесь. – Дина впустила его в дом и провела в гостиную. – Одну минуточку.

– А мистера Райли нет? – Дженнер обошел комнату, с интересом присматриваясь к скрытой от посторонних глаз атмосфере жизни богатых людей.

– Он уехал в магазин. Вот-вот вернется. Дженнер заметил столик у стены и стул с резной спинкой. Ковер работы американских индейцев. Навахо, скорее всего. Ирландские стеклянные вазы. Вотерфорд.

– У вас хороший глаз. – С непроницаемым лицом Дина внесла в комнату поднос с чаем.

Он даже не понял, что говорил вслух, поэтому слегка улыбнулся. Дженнера не волновало, что его застали за разглядыванием. Ведь за это он получал свою зарплату.

– Я люблю дорогие вещи. Даже когда сам не могу их себе позволить. – Кивнул в сторону вазы на камине, в которой стояли ранние весенние цветы:

– Стаффордшир?

– Дрезден. – Дина раздраженно, с шумом поставила поднос. – Уверена, что вы проделали эту дорогу не для того, чтобы разглядывать безделушки Вы выяснили, кто убил Анджелу?

– Нет. – Дженнер уселся на диван, а собака все так же вертелась у его ног. – Мы постепенно начинаем собирать необходимую информацию.

– Это успокаивает. Сахар, лимон? «Притворяется, что ей наплевать», – подумал Дженнер.