– Но почему?

– Потому что…

Она не находила слов и поэтому испугалась еще больше. С ней еще никогда такого не случалось.

– Потому что мы хотим разного. Мне надо больше, чем вы способны мне дать. – Она пригладила волосы и поняла, что надо немедленно бежать. – Хочу сделать перерыв. Мы сможем продолжить работу после ленча.

Джордан молча смотрел, как она стремглав бросилась из комнаты.

«Кэйси, конечно, права, – подумал он, хмурясь на захлопнувшуюся дверь. – Все, что она говорит, совершенно разумно. Ну почему я не могу перестать думать о ней?»

Он снова подошел к столу и уселся за машинку. Она вовсе не должна была ему нравиться. И, откинувшись на спинку стула, Джордан попытался хладнокровно проанализировать, что он чувствует к Кэйси и почему. Что это, просто физическое влечение? Но если так, почему же его тянет к женщине, которая совсем не походит на тех, кого он желал прежде? И почему он думает о ней в самые неподходящие моменты, например, когда бреется или правит стиль какого-нибудь абзаца? Все было бы гораздо проще, если бы он хотел ее, да и только. Для других чувств просто нет места. «Она права, – решил он – Из этого ничего не выйдет».

Он опять вернулся к рукописи, напечатал две фразы и, выругавшись, остановился.

Пробегая через гостиную в свою комнату, Кэйси наткнулась на Элисон. Прямая, как струна, девочка сидела на диване и читала. Она взглянула на Кэйси, и глаза ее просияли.

– Привет Кэйси все еще не успокоилась. Желание ее переполняло.

– Удрала с уроков?

– Но сегодня суббота, – и Элисон неуверенно улыбнулась.

– О!

Надо было ослепнуть, чтобы не видеть в глазах девочки желания с кем-нибудь поговорить Заставив себя забыть о собственных трудностях, Кэйси уселась рядом с Элисон.

– Что ты читаешь?

– «Грозовой перевал».

– Тяжелое чтение, – заметила Кэйси, перелистнув несколько страниц и потеряв ту, на которой остановилась Элисон. – Я в твоем возрасте читала комиксы о Супермене.

Кэйси улыбнулась и погладила Элисон по голове.

– Я и сейчас их читаю, иногда, конечно. Девочка смотрела на нее с обожанием, словно чего-то ожидая.

Кэйси наклонилась и поцеловала ее в макушку.

– Элисон. – И Кэйси окинула взглядом голубой полотняный брючный костюм. – Ты что, очень любишь этот комплект?

Элисон опустила глаза и промямлила:

– Не знаю, я…

– У тебя есть какие-нибудь обноски?

– Обноски? – повторила Элисон, обкатывая новое слово на языке.

– Ну, знаешь, старые джинсы с дырой на коленке, с пятном от шоколада?

– Нет, не думаю.

– Ладно, неважно.

Кэйси усмехнулась и отложила книгу в сторону.

– У тебя столько платьев, что один испорченный наряд не в счет. Пойдем.

Кэйси встала и потянула Элисон за собой к двери во внутренний дворик.

– Куда мы?

Кэйси взглянула на Элисон.

– Мы сейчас займем у садовника его старые брюки и будем лепить фигурки из глины. Хочу посмотреть, можешь ли ты испачкаться.

И они вышли из дома.

– Фигурки из глины? – изумленно повторила Элисон, когда они обогнули угол и пошли в сад.

– Ну, ты можешь расценивать это как занятия по искусству, такой образовательный эксперимент, – предложила Кэйси.

– Не думаю, чтобы Хаверсон отдал вам старые брюки, – предупредила Элисон.

– Неужели? – Кэйси усмехнулась, предвкушая предстоящий разговор, и направилась прямо к садовнику. – Посмотрим.

– Добрый день, мисс.

Хаверсон дотронулся до кепи и перестал обрывать сухие листья и мелкую завязь с плодовых деревьев.

– Здравствуйте, мистер Хаверсон, – и Кэйси одарила садовника ослепительной улыбкой. – Хотела выразить свое восхищение вашим садом. Особенно азалии хороши. Вот эта, например. – И она коснулась цветка цилиндрической формы. – Скажите, вы используете дубовые листья как удобрение?

Через четверть часа Кэйси уже получила старые брюки и деловито смешивала глину с водой за кустами рододендрона.

– Откуда вы все знаете? – спросила Элисон.

– Что все?

– Ну как вы смогли так много узнать о цветах, ведь вы же антрополог.

– А ты думаешь, что слесарь разбирается только в трубах и засорившихся раковинах?

Она откровенно забавлялась сосредоточенным выражением лица Элисон.

– Образование, знаешь ли, чудесная вещь. Оно дает возможность узнать обо всем, что хочется.