Шрифт:
У дверей навытяжку стояла слегка вспотевшая Пибоди в полной форме.
– Он еще не клянчит адвоката?
– Пока нет. Цепляется за сказку о том, что его с кем-то перепутали.
– Прекрасно. Значит, он идиот.
– Мэм, по-моему, он считает идиотами нас.
– Это еще лучше… Ну что ж, приступим.
Ева распахнула дверь. Кевин сидел у стола на одном из двух стульев. Он тоже вспотел, но куда сильнее, чем Пибоди. Когда он взглянул на Еву снизу вверх, у него задрожали губы.
– Слава богу! Я уж боялся, что про меня забыли. Мэм, произошла ужасная ошибка. Я познакомился в электронной сети с женщиной, которую зовут Стефани, и пригласил ее на пикник. Внезапно эта женщина сошла с ума, заявила, что она из полиции, а потом меня привезли сюда. – Он развел руками, демонстрируя всю меру своего удивления. – Я не понимаю, что происходит.
– Сейчас поймешь. – Ева взяла стул и села на него верхом. – Но то, что ты называешь меня сумасшедшей, не пойдет тебе на пользу, Кевин.
Он уставился на нее во все глаза.
– Прошу прощения, я вижу вас в первый раз.
– Ай-яй-яй, Кевин, как не стыдно? И это после того, как ты преподнес мне чудесные цветы и читал стихи… Пибоди, как ты думаешь, что бы нам с ним сделать?
– Я бы с удовольствием отделала этого типа дубинкой, но…
Сбитый с толку Морано растерянно переводил глаза с одной на другую.
– Вы?! Так это вы были в парке? Я не понимаю…
– Я велела тебе запомнить мое имя. Пибоди, включи диктофон, – сказала она. – Допрос подозреваемого Кевина Морано, обвиняемого в убийстве Брайны Бэнкхед, соучастии в убийстве Грейс Лутц и покушении на убийство Моники Клайн и Стефани Финч, а также в сексуальных преследованиях, изнасиловании, владении наркотиками и даче наркотиков людям без их ведома. Допрос проводит лейтенант Ева Даллас в присутствии сержанта Делии Пибоди. Мистеру Морано было сообщено о его правах. Разве не так, Кевин?
– Да, но…
– Ты понимаешь свои права и обязанности?
– Конечно, но…
Кевин судорожно облизал губы и открыл рот. Ева заметила, что по его виску потекла струйка пота.
– Жарко здесь, – непринужденно сказала она. – Кондиционер сломался. Должно быть, в парике и гриме тебе приходится несладко. Не хочешь снять их?
– Я не понимаю, что вы…
Она просто протянула руку, сорвала парик и передала его Пибоди.
– Держу пари, что так прохладнее.
– Фальшивые волосы – это еще не преступление! – Он провел дрожащими пальцами по коротко остриженным волосам.
– Когда ты убивал Брайну Бэнкхед, на тебе был другой парик. А в тот вечер, когда ты пытался убить Монику Клайн, третий.
Он посмотрел Еве в глаза.
– Я не знаю этих женщин.
– Да, ты не знал их. Они были для тебя ничем. Просто игрушками. Ты развлекался, когда обольщал их с помощью поэзии, цветов, свеч и вина, верно? Или это позволяло тебе полнее ощущать свою сексуальность? Мужественность? Может быть, ты способен проявить эти качества только тогда, когда женщины одурманены и беспомощны? Только во время изнасилования?
– Это абсурдно! – Его лицо исказилось от гнева. – И оскорбительно.
– Если так, то прошу прощения. Но когда молодой человек насилует женщину, это чаще всего говорит о том, что сделать свое дело по-другому он не может.
Он надменно вздернул подбородок.
– Я никогда в жизни не прибегал к насилию!
– Держу пари, что ты действительно веришь своим словам. Они сами хотели этого, верно? Как только ты подсыпал в их вино немного «Шлюхи», они буквально умоляли тебя лечь с ними в постель. Но ты делал это только для того, чтобы слегка расшевелить их. – Ева встала и обошла стол. – Чтобы подготовить почву. Таким молодым людям, как ты, нет необходимости насиловать женщин. Ты молод, красив, богат, опытен. Образован.
Она нагнулась к Кевину и шепнули ему на ухо:
– Но это страшно скучно, правда? Мужчины могут позволить себе кое-что лишнее. А женщины? Черт побери, все они шлюхи. Вроде твоей матери.
Он в негодовании отпрянул.
– О чем вы говорите?! Моя мать принадлежит к высшему обществу и руководит собственной фирмой!
– Но до того она пахала в лаборатории. Интересно, знала ли она имя твоего отца? И имело ли это для нее значение? Сколько ей заплатили за то, чтобы она отозвала иск и сохранила беременность? Она когда-нибудь говорила тебе об этом?
– Вы не имеете права разговаривать со мной в таком тоне! – В голосе Кевина послышались слезы.
– Кевин, может быть, ты искал в этих женщинах мамочку? Хотел трахнуть ее, наказать, или и то и другое вместе?
– Это мерзко!
– Тут ты совершенно прав. Я знала, что рано или поздно мы достигнем согласия. В конце концов, она продала себя, правда? А чем она отличается от остальных женщин? Ты делал только одно: помогал проявиться их подлинной сущности. Ведь именно для этого они выходили в электронную сеть. И получали то, чего хотели. По крайней мере, некоторые. Именно так вы думали с Люциусом, верно?