– Да, господин? – Мигом возникшая рядом толстушка подхватила со стола пустую посуду и смахнула чистой тряпкой крошки.

– Спроси хозяина, нет ли у него чего существенно покрепче, и принеси кувшинчик… или даже два… И вот еще… спроси у него, не составит ли он мне компанию… Поговорить и то не с кем…

– Будет исполнено, господин! – Метнувшись к стойке, женщина оперлась об нее грудью, оттопырив массивную задницу, обтянутую широченным, непонятно как остающимся чистым в творящемся вокруг бедламе платьем. Глядя на ее формы, монах снова вспомнил причину сегодняшнего плохого настроения и снова выругался…

– Пожалуйста, господин! – Два кувшина с чем-то, судя по запаху, довольно крепким, возникли перед ним как по мановению волшебной палочки, а когда он отхлебнул сногсшибательной крепости настойку и аж закашлялся, на лавку за столом тяжело опустился и сам хозяин таверны.

– Выпей! Тошно мне, дружище… – признался Шомер, подвигая к Боно предусмотрительно приготовленный служанкой пустой кубок. – Аж жить не хочется…

Боно молча кивнул, наполнил кубок настойкой и, сделав глоток, крякнул от удовольствия…

– Еще вчера я думал, что не сегодня завтра отправлюсь отсюда домой… – опустошенно глядя перед собой, буркнул монах, – но после того, что случилось вчера ночью, я сомневаюсь, что удастся сохранить голову на плечах… Нрав у Императора еще тот…

– Ты-то при чем? – пожал плечами Боно, как и все в городе, наверняка бывший в курсе последних событий. – Караульные у ворот, начальник стражи, командиры городских патрулей… ну Наместник… Им еще может перепасть… А тебе не должно вроде…

– Эх, в это мне верится с трудом… не перепадет от Императора, перепадет от брата Эдвина… Знать бы, откуда взялись эти ненормальные…

Боно оторвался от куска мяса и, прожевав, вполголоса произнес:

– Не знаю, насколько это правда, но в городе ходят слухи, что это были люди из бывшей Обители Последнего Пути…

– Тоже мне новость… – отрешенно пробормотал монах. – Мое начальство пришло к тому же выводу… Чего они выперлись из небытия, Демоны их побери? Два года не было ни видно, ни слышно…

– Говорят, Пришествие скоро…

– Не может быть! – встрепенулся монах. – До него же еще пять лет!!!

– Тише, брат Шомер. Не надо, чтобы обращали внимание, что я с вами дружен… у меня много недоброжелателей… Я слышал только обрывки слухов, но если верить им, то получается вот что. Есть циклы малые – по семь лет, а есть большие… по сколько, я не знаю. Вот про них почти ничего не известно – Обитель никогда не отличалась особой открытостью… И по каким-то там признакам до Пришествия осталось не более двух месяцев… Или что-то вроде того… Вот адепты Обители и стараются максимально уменьшить гарнизон Аниора, чтобы в момент, когда откроются Врата, никто не смог им помешать снова загнать Тварей в небытие…

– Точно! Так оно и есть!!! – врезав по столу кулаком, брат Шомер вскочил на ноги и, сметая все на своем пути, бросился к выходу…

Промчавшись по ночному городу на коне, он спрыгнул с седла прямо на парадную лестницу дворца Наместника и, поддернув рясу руками, чтобы не мешала бежать, рванул вверх по ступеням так, как будто за ним гнались Демоны из преисподней…

…Наместник принимал ванну. Наорав на телохранителей, вздумавших было не пускать его к начальству, Шомер прорвался сквозь последний заслон и замер на краю каменной купели, в которой возлежал брат Эдвин.

– Я надеюсь, что причина, по которой ты тут, достаточно важна для того, чтобы сохранить тебе голову на плечах? – холодно глядя на помощника, ошарашенно уставившегося на жуткие шрамы на его животе и ногах, прошипел иерарх.

– Д-да, господин!!! – упав на колени, Шомер, перепуганно отведя взгляд в сторону, быстро пересказал услышанные новости и замер, покорно ожидая реакции задумавшегося начальства.

– Что ж… Это действительно важно… Если сможешь держать язык за зубами, то еще поживешь, пожалуй… – Лед в голосе хозяина вверг монаха в ступор. – Пошли самого быстрого всадника за уехавшим посыльным… Его надо обязательно догнать и вернуть… Я буду в кабинете… Приведешь его туда… А сейчас вон!!!

…Корабль, шедший под двумя еле поднятыми Ольгердом и девушками косыми парусами, напоролся на мель в полночь. Жуткий треск, боль от падения с койки и мат Глаза за переборкой вырвали меня из сна. Вскочив с пола и тут же ударившись головой о стену, я еле удержался на ногах и, только почувствовав прикосновение руки Оливии, немного пришел в себя. Судя по доносившимся до меня звукам, она в темпе собирала наши пожитки, и я, опустившись на четвереньки, попытался найти сундук с оружием.

– Сама возьму! Дверь слева! Давай в коридор, быстро!! – заорала она, увидев, куда я ползу – Лампа опрокинулась! Сейчас тут все заполыхает!

Кое-как выбравшись из каюты, я на ощупь добрался до ступенек, выполз на палубу и замер: что делать дальше, я не знал. Вернее, понимал, что надо спустить на воду какую-то лодку, но где она должна находиться – не представлял. Морщась от боли в глазах, я попытался пальцами немного приоткрыть заплывшие веки, но, увы, так ничего и не увидел… А корабль ощутимо кренился набок, треща всеми своими частями…