— Даю тебе один последний шанс, — замурлыкал Дерри, — кто дал тебе эти шифровки?

Девушка трепетала так сильно, что он мог чувствовать это через свой кинжал. Побледнев до такой степени, что, казалось, вот-вот упадет в обморок, она закрыла глаза, когда он прикоснулся к ее сорочке. Он не был удивлен, однако, когда в ответ на его вопрос она покачала головой. Даже содрогаясь всем телом, бледная, как смерть, она была храбра. Он должен выбить из нее эту храбрость.

Продолжая натягивать сорочку, он придвинулся ближе к ней, так близко, что мог видеть розочки ее сосков.

— Итак, госпожа Хант, твое наказание и мое наслаждение начинаются.

Теа почувствовала, как натянулась сорочка на ее груди. Несмотря на то, что ее глаза были закрыты, она ощутила внезапно темноту, когда Саваж приблизился и закрыл собою свет от огня. Ее тело не переставало дрожать с тех пор, как он начал забавляться с ней.

Она услышала его голос — спокойный, обманчиво нежный.

— Ты являешься связным, переправляющим послания от английских предателей шотландской королеве. Я знаю это. Я был послан, чтобы предотвратить твою встречу с Марией Стюарт, дабы ты не смогла убедить ее бросить Данли, и чтобы выведать у тебя твои подлые тайны. Давай, милашка. Ты слишком нежная девушка и к тому же совсем неопытна, чтобы играть со мной и выиграть.

Пока он говорил, она отчаянно пыталась побороть свой ужас. Ее втянули в предательский заговор. Бабушка. Бабушка была замешана во всех этих серьезных делах. Ее всегда раздражало, что у ее сына недостает честолюбия, она постоянно внушала ему, что он должен приблизиться ко двору и бороться за теплое место и власть. Бабушка использовала ее без ее ведома.

Эти пуговицы, они были подарены бабушкой. Ей велели преподнести их шотландской королеве лично. Измена. Если этот человек обнаружит, что это дело рук бабушки, ее бросят в Тауэр, будут пытать, возможно, предадут позорной смерти. Боже милостивый, они могут подозревать и ее отца, милого, любимого, рассеянного отца.

Она не могла открыть правду, только не этому человеку. Саваж не был разбойником, во всяком случае, он был не только разбойником. Он служил кому-то могущественному, наиболее вероятно, министру королевы, так как он знал слишком много. Она не могла сказать правду, так как отец и бабушка подвергались риску попасть в его руки.

Казалось, прошло много часов с тех пор, как Саваж держал ее в неподвижности с помощью своего кинжала, на самом деле — всего несколько мгновений, прежде чем он заговорил снова, и она ощутила тепло его руки, касающейся ее груди. Она втянула в себя воздух, когда он приблизил свои губы к ее уху и зашептал:

— Скажи мне то, что мне нужно, Теа, bella, так как, хотя я обладаю отменным мастерством, я сомневаюсь, что, испытав на себе мои таланты, ты получишь удовольствие. Я спрашиваю тебя в последний раз. Кто дал тебе эти шифровки?

Прежде чем отвага покинула ее, она покачала головой. Рука с ее груди поднялась. Теа сморщилась, ссутулившись в ожидании нападения. Она почувствовала, как он отодвинулся назад, но ничего не происходило. Открыв глаза, она обнаружила, что он снова сидит напротив нее. Опустившись на корточки, он запахнул ее платье своим кинжалом и созерцал ее со смущенным лицом.

— Упрямая дрянная девчонка — произнес он лениво. Когда она взглянула на него, он продолжил:

— Иметь дело с упрямой женщиной гораздо хуже, чем приказывать этой компании головорезов. Вот почему я серьезно раздумывал о том, как сломить тебя.

Бросив взгляд через плечо, он крикнул Стаббу.

— Я готов, — отозвался Стабб.

Саваж двинулся к Теа и указал ей на окраину лагеря. На опушке леса она едва смогла разглядеть Хобби, по-прежнему привязанную к дереву с кляпом во рту.

— Да, — сказал Саваж, — предводитель должен знать своих мужчин. — Он обвил руками ее плечи и поцеловал в висок. — Или, как в данном случае, свою женщину.

Он кивнул Стаббу.

Проследовав мимо огня, наполовину скрытого тенями, мужчины встали напротив Хобби. Теа силилась увидеть что-либо за Саважем, но он прижал ее к своему телу и держал в таком положении. Хобби вскрикнула. Теа завизжала и рванулась, пытаясь вырваться из объятий Саважа и броситься к своей служанке. Следующий крик вселил в нее ужас. Теа вцепилась в Саважа, барабаня ему в грудь и пытаясь укусить его. Они боролись, стоя на коленях, когда Хобби закричала в третий раз.

Теа снова пронзительно завизжала, но Саваж бесстрастно сжал ее запястья одной рукой и прижал к своей груди другой. Усмирив, он приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть ему прямо в лицо. Его глаза темно-голубого цвета, как небо при заходе солнца, представляли собой чарующее зрелище. Она взглянула в безжизненную, равнодушную, без какого-либо намека на эмоции голубизну.

— А теперь я спрошу тебя снова, — сказал он, — кто дал тебе шифровки?

Она попыталась выдернуть подбородок, но он держал ее крепко, и ее пронзил жестокий взгляд.