I.

– Ой-йо!
– воскликнул Нламинатор, глядя в кошачьи глаза Риски.

В храме пахло пылью и свежей рыбой.

Риска дожевывала селедочный хвост.

– Что мы пропустили?
– спросила она.

– Ничего интересного. Дурацкие и никому не интересные воспоминания, правдиво отвечал Нламинатор.
– Как ты здесь очутилась?

– Также как и ты. Таинственный незнакомец попросил меня исследовать остров, - сказала Риска.

– Какое дерьмо, - прокомментировал Нламинатор.
– Нас ждет в этом храме какое-нибудь приключение?

– Вряд ли. Но стоит поискать.

Подойдя к каменному алтарю Нламинатор с тусклым интересом изучил языческого деревянного идола, изображающего висящего на кресте человека, и перевел взгляд на затейливую вязь покрывавшую алтарь.

– Что тут написано?
– спросила Риска.

Нламинатор прикрыл глаза.

– Внутренний голос подсказывает мне, что надпись гласит "Легко войти, трудно выйти", - замогильным голосом произнес он.

– Фррр. Давай-ка лучше заглянем в словарь, - сказала Риска, доставая из сумки толстенную книгу.
– Так... Эта надпись означает - "Персики и оливки принимаются с благодарностью. Налоговые сборы - за счет замаливающих грехи".

– Н-да, - умно отреагировал Нламинатор.

Пройдя вглубь храма друзья добрались до комнат, где судя по всему жили священнослужители. Но богатые ковры были изъедены кем-то... интересно - кем?

– Были ли у них мыши?
– спросил Нламинатор.

– Они и сейчас есть, - сказала Риска, довольно поглаживая себя по животу.

Мебель была раскурочена, фарфоровые вазы - разбиты, а хрустальные пепельницы - завалены окурками.

– Еврейские погромы - не иначе, - сказал Нламинатор.

– Откуда здесь - евреи?

– Н-да, действительно.

Подойдя к закрытому ставнями окну Нламинатор прислушался. Чьи-то когти скребли по дереву снаружи.

– Кто там?
– вздрогнув спросил Нламинатор.

– ТЫ НИКОГДА НЕ УЗНАЕШЬ! МОЖЕТ - СМЕРТЬ!
– ответил кто-то более умный.

II.

– Привет, козел! Ты своей кровью запачкал мне плащ.

Олли-полли уселся на кровати и внимательно посмотрел на обнаженную девушку лежащую рядом с ним.

– Это вряд ли. И за перепачканные простыни я тоже платить не намерен.

– Нагл не по годам, - сказала девушка и, встав, стала одеваться.
– Кстати, меня зовут Коллапс и я из древнего рода правителей уезда Шарнир. Но это тайна, и я не доверяю ее никому, кроме тебя - потому что переспала с тобой, а кому я еще могу доверять, как не человеку с которым переспала, так что тебе теперь придется помочь мне вернуть родовой уезд, потому что его захватили злобные подонки.

– Извини, милашка, я - пас. Мое имя - Ользуб, но можешь звать меня Олли-полли и я запросто намалюю твой портрет, но не проси меня воевать за твой трон.

– Эй! Это нечестно! Ты поимел меня, как какую-то дешевую шлюху и собираешься бросить здесь?

– Ага.

– Не выйдет!
– сказала Коллапс.
– Ибо я чувствую приближение моего брата-близнеца.

Дверь распахнулась и в комнату, резво подпрыгивая вбежал Бромпель, который подслушивал под дверью. Он был худощав, двух метров ростом и носил одежду цветов баскетбольной команды уезда Шарнир.

– Я - Бромпель! Я - брат Коллапс!
– закричал Бромпель, выхватывая из ножен меч.
– Ты обесчестил ее и теперь отказываешься помогать нам?

– Так-то вы набираете армию?
– иронично усмехнулся Олли-полли.

– Ты - только начало. Нам потребуется десять тысяч человек. Если ты не поможешь нам - я прирежу тебя.

– Хорошо-хорошо, только мне сперва надо нарисовать кое-какие фрески и получить Таинственное письмо.

– Какое еще Таинственное Письмо?

– Узнаешь через две главы.

III.

– О жуткий ужас подземелий!
– вскричал Бромпель, заламывая руки.

Олли-полли визжал и сопротивлялся.

– Это мои руки!!!

– О? Извини, - смущенно пробормотал Бромпель.
– Я переволновался.

– Переволнуешься тут, когда встречаешся с таинственным и жутким наследием прошлого, - заметила Коллапс, дрожа всем телом - от кончиков немытых пальцев на ногах, до макушки свалявшегося рыжего парика.

Жуткое наследие прошлого поднялось на задние лапы, почесало лапками хитиновый панцырь и издало жуткий вой, запрокинув лохматую голову к каменным сводам усыпальницы.

– И дернул же меня черт, лезть с вами в эту авантюру!
– сказал Олли-полли с трудом сохраняя железобетонное спокойствие.
– Теперь проклятье дохлых королей Гиль-Торца падет на наши глупые головы!