Все идеи национальной направленности доводились до рядовых легионеров посредством печатной продукции — различных газет и журналов, редакторами и номинальными хозяевами которых были члены соответствующих комитетов, тогда как фактическое руководство ими принадлежало сотрудникам Отдела пропаганды вермахта.

Так, для военнослужащих Туркестанского легиона выходили газета «Ени-Туркестан» (»Yeni-Turkistan») и журналы «Мили-Туркестан (»Milli Turkistan») и «Мили Адабиет» (»MilliAdabijat»). Основная политическая направленность материалов, которые печатались на страницах этих изданий, заключалась в призывах к освобождению Средней Азии от большевизма и русской оккупации. Среди бойцов Волжско-татарского легиона распространялись газеты «Идель-Урал» (»Idel-Ural») и «Татар-Аддбиет» (»Tatar Adabijat»}, которые выходили в Берлине на татарском языке и призывали к объединению всех татар и мусульман, живущих между Волгой и Уралом, к изгнанию русского населения и установлению дружеских отношений с Германией. Главными же печатными органами для Северокавказского легиона были газеты «Газават» и «Северный Кавказ», а для Азербайджанского — газета «Азербайджан».

Большую помощь немцам в политической подготовке частей восточных легионов оказывали пантюркистские организации и связанные с ними мусульманские эмигрантские круги в Турции. Преследуя цель объединить все тюркские народы в одном государстве под эгидой Турции, они надеялись, что Германия, разгромив СССР, окажет им в этом помощь. В свою очередь, немцы, давая понять пантюркистам, что такое вполне возможно, надеялись тем самым втянуть Турцию в войну на своей стороне.

Так, в сентябре 1941 г. с целью прояснить позицию Германии относительно требований пантюркистов в Берлин из Турции прибыл один из лидеров этой организации Нури-паша. После ряда его встреч с начальником политического отдела МИДа Э. Верманном было решено создать в Берлине специальный комитет, который бы занимался пропагандой идей пантюркизма. В частности, пишет советский историк Р.С. Корхмазян, ее предполагалось вести «среди военнопленных-тюрков и мусульман вообще, с целью их использования для агитации на советской территории и образования из них воинских частей». [35]

При подготовке легионеров, особенно мусульман, очень важное место отводилось их религиозному воспитанию. При содействии соответствующих отделов национальных комитетов (например, духовного отдела ТНК и отдела по религиозным вопросам Азербайджанского национального комитета) во всех восточных легионах, где служили мусульмане, были введены должности мулл, которые иногда совмещали религиозные функции с командирскими, являясь одновременно командирами взводов. Все муллы проходили соответствующую подготовку в Германии и обычно были в возрасте от 25 до 32 лет. По словам одного из бойцов Туркестанского легиона, «многие из них не отличались высоким знанием своего дела, так как путали порядок молитв и обрядов». [36]

Все муллы находились на содержании легионеров, у которых в обязательном порядке отбирали в их пользу по 2 марки из причитавшихся им за каждые 10 дней 10 марок.

Во всех мусульманских легионах был установлен намаз, проводившийся раз в неделю. Намаз заключался в общей молитве. Как правило, муллы не произносили проповедей и не читали речей.

В каждом уезжавшем на фронт батальоне в обязательном порядке учреждалась должность муллы, который обычно входил в состав штаба. Помимо своих основных обязанностей, связанных с отправлением религиозных обрядов, каждый мулла еще «должен был следить за моральным состоянием своих подопечных».

Места формирования всех мусульманских легионов неоднократно посещал великий муфтий аль-Хусейни. Потерпев неудачу в своем собственном деле попытке сформировать «Арабскую освободительную армию», он превратился в своего рода «религиозного коммивояжера» на службе у германского правительства. Большую часть времени между 1942 и 1945 г. муфтий занимался тем, что разъезжал по местам формирования мусульманских добровольческих формирований и выступал там с призывами к священной войне против неверных в союзе с Германией. Военная и политическая подготовка легионеров завершалась коллективной присягой побатальонно и вручением национального знамени. При этом в конце присяги у мусульман неизменно прибавлялась фраза «клянусь драться во имя Аллаха». После этого батальоны отправлялись на фронт.

Несколько по-иному складывалась ситуация с организацией и подготовкой добровольческих формирований в другом регионе с компактно проживавшим мусульманским населением — в Крыму. Процесс создания крымско-татарских добровольческих формирований имел в своей основе те же политические и военные причины, что и при создании подобных формирований из других мусульманских народов СССР. Однако имелись и отличия, обусловленные особенностями немецкой оккупационной политики на территории Крыма.

В ноябре 1941 г. Крым под названием генерального округа «Таврида» стал составной частью новой административной единицы, созданной немцами на части оккупированной советской территории — рейхскомиссариата «Украина», власть в котором должна была осуществляться гражданской администрацией. Однако вследствие того, что практически до самого своего освобождения в 1944 г.

Крым являлся либо тыловым районом, либо зоной боевых действий, фактическая власть здесь принадлежала местному командующему войсками вермахта.

С конца 1941 г. важным фактором, оказывавшим влияние на немецкую оккупационную политику, стало партизанское движение. В Крыму же эта проблема приобрела для немецкого командования особенную остроту, так как районы действий советских партизан находились в непосредственной близости от важных с оперативной точки зрения населенных пунктов.

Поэтому процесс организации и подготовки добровольческих формирований на территории Крыма, в том числе и крымско-татарских, приобрел форму создания «местных полицейских вспомогательных сил» и в меньшей степени привлечения добровольцев для включения их небольшими группами в качестве «хиви» в части действовавшей в Крыму немецкой армии.

Главным органом по обеспечению общественного порядка на территории Крыма была печально известная айнзатцгруппа «Д». Созданная по инициативе Главного управления имперской безопасности (РСХА), она являлась «инструментом проведения расовой политики» на восточных территориях и занималась уничтожением «евреев, коммунистов и прочих нежелательных элементов». Однако, кроме вышеуказанных функций, на руководство этой группы в лице СС-оберфюрера О. Олендорфа было возложено создание отделений полиции порядка на оккупированной территории в зоне ее ответственности.