–  Вы-то слышите сами или нет?! - рассердился Петухов. - Что вы меня тут допрашиваете?! Это мое личное дело! Что вам нужно вообще?! Вы приходите ко мне в дом, задаете какие-то странные вопросы... Почему я должен вам отвечать?! Вон Сидоркин, говорите с ним!

Сидоркин, услышав свою фамилию, слабо застонал из коридора. Он внимательно вслушивался в разговор, чувствуя, что Крюков пришел качать права и сам хочет ехать в Сиэтл с Машей.

Крюков спокойно выслушал возмущенную отповедь Петухова и даже сумел улыбнуться.

–  Мне, собственно, нужна ваша дочь, точнее, ее благосклонность! Крюков вздохнул не без грусти.

Сидоркин снова застонал из коридора.

–  А может быть, еще ключ от квартиры, где деньги лежат?! - съязвил Петухов, не понимая, что нужно Крюкову. - Дочь ему нужна?!

Крюков тоже не понял, о каком ключе и о какой квартире идет речь. Он перебрал в памяти квартиры всех соседей, но денежных людей, за исключением Венеры Галимзяновой, в этом доме он больше не знал.

–  Вы хотите сказать, чтобы я вам сделал ключ от квартиры Галимзяновой? - вежливо уточнил Крюков.

–  У нее что, есть деньги?! Она же дворник!..

–  Двадцать пять тысяч лежат в спальне Венеры, в бельевом шкафу на третьей полке в старом капроновом чулке, - выложил Крюков. - Ключ у вас будет завтра.

–  Вы хотите взять меня в сообщники? - рассмеялся от души Петухов.

Крюков побледнел. Он понял, что в обмен на информацию о Вечерней стране Петухов деньги брать не хочет, а намерен использовать возможности Крюкова для личного обогащения. Он, видимо, хочет, чтобы Крюков сам воровал для него. Однако воровство также стояло в списке запрещенных деяний Вечерней страны, и, соверши он хоть кражу конфеты со стола Петухова, попасть туда будет уже невозможно.

–  Я в сообщники не гожусь, стар уже, - стараясь подавить раздражение, выговорил Крюков.

–  А откуда вы про деньги знаете? - поинтересовался Петухов. - Вы наводчик?

Крюков от этих слов чуть сознания не лишился. Брось Крюкову это обвинение Петухов при теще, и он не сможет отвертеться, да там и не будут прислушиваться к его объяснениям.

–  Вы пошутили, надеюсь?.. - не скрывая своего волнения, спросил Крюков.

–  Да-да, я пошутил, - улыбнулся Петухов. - А откуда вы про деньги знаете?..

–  Я все знаю, - мрачно ответил Крюков.

–  Интересно! - пробормотал Петухов. - А откуда тогда у меня голоса в голове?

–  Вы выпили настой Вербены Незабываемой, и у вас открылся канал для приема знакомых голосов, - сказал Крюков.

–  Я нечаянно выпил, дочь заварила! - вдруг спохватился Петухов. - И пахло вербеной! Но откуда дочь ее взяла?!

–  В Вечерней стране, она летала туда два дня назад!..

–  Летала?! - удивился Петухов. - Два дня назад?!

–  Что вы вообще знаете о своей дочери?! - усмехнулся Крюков. - Она превращается в женщину, а это целое приключение одного лица!.. - Крюков вздохнул, откинулся на спинку стула. - Я уважаю вашу дочь и вот!.. - он вытащил из кармана старинный перстень с рубином. - Это для вас, ваш камень рубин, вы хоть это знаете?! Этот перстень мне подарил Людовик XV, мы были с ним дружны...

–  Зачем это?! - не понял Петухов.

Вид у него был напуганный, потому что перстень Крюков явно где-то стащил. "Скорее всего он специализируется на антиквариате, отсюда и информация, - догадался Петухов. - Неужели и дочь уже впутали?.. Он сказал: она летала два дня куда-то... Они впутали ее, это ясно!.."

–  Я понимаю, что современному человеку, да еще живущему в вашей стране, трудно поверить в чудеса. Вы вообще долгое время отвергали и дьявольские и божественные силы, зная историю лишь по краткому курсу ВКП(б), не так ли? - усмехнулся Крюков, и в глазах его мелькнули молнии. А я Великий злой Маг и чародей в прошлом, что в вашем сознании значит лишь одно: артист цирка, не так ли?

Петухов кивнул. Крюков несколько секунд молчал, глядя на взъерошенного крепыша-блондина с веснушками. "Странно, а у Маши веснушек нет", - промычал про себя Крюков. - И волосы у нее потемнее..."

–  Берите перстень, он ваш, а мне в ответ нужна маленькая услуга: уговорите дочь сказать "да!" Дело в том, что сегодня ночью она снова полетит в Вечернюю страну и там ее спросят: "да" или "нет" относительно того, чтобы я стал жителем этой страны, так вот, пусть она смилостивится и скажет "да". Пусть снизойдет до моей просьбы. Это пустяк, я готов заплатить за него очень многим. Безусловно, те подарки, что я приготовил для нее, они не стоят этого краткого слова, но я ей пригожусь там, в ее Вечерней будущей стране, королевой которой она обязательно будет, я очень ей пригожусь!.. Всего этого я ей не имею права говорить, а вы можете, вот и надо ее убедить! Вы поняли меня? Я в долгу не останусь, поверьте. Великие Маги умеют быть благодарными!

И он исчез. Да-да, не ушел через дверь, а исчез, растворился в воздухе, оставив после себя легкий росчерк "АФК", перепуганного насмерть Петухова, который не знал, что ему делать: то ли верить, то ли нет, то ли звонить в милицию (правда, у него хватило ума, чтобы тотчас отбросить это предложение), то ли вообще считать, что никакого разговора с Крюковым не было, а все это мираж, фантазии... Но тяжелый перстень лежал на столе, и Петухов, схватив его, помчался к своему приятелю ювелиру, с которым учился когда-то в школе. Тот долго смотрел-вертел перстень в руках и наконец выдал: