– Настали другие времена, Рей... Послушай, ты парень головастый, давно в этой стране, многое знаешь, у тебя масса друзей... Поезди, поговори со всеми, послушай...Нам надо знать истинное общественное мнение, а не телевизионное. Ни по газетам, ни по телевидению его теперь не определишь... Русские недаром называют телевизор ящиком. Я уверен: целостная идея может родиться только здесь, на месте. Из - за границы все видится иначе, наши аналитики способны лишь предупредить, забить тревогу. Что они сейчас и сделали. Рей, нужна новая концепция. Это наша общая задача. Нужна свежая неожиданная и симпатичная идея. Которая бы сплотила народ, прекратила расхищение страны, сменила бы всю эту команду, но, повторяю, сохранила бы прежний, дружественный Западу курс. Мы должны разработать такую идею и подкинуть её им.

– У них это называется: и волки сыты и бюджет цел...

– Вот именно.

– Вы сами говорили когда-то, что идеология - это коллективное помешательство.

– Да, помешательство. И наша задача - не сделать его буйным. Тихое помешательство - это хорошо. В этой стране идея всегда становилась материальной силой, потому что только здесь она легко овладевает людьми. С помощью писак, естественно, не сама же по себе. Это тебе не скептическая Европа, в России все ещё верят в идеи и всевозможные прожекты. Здесь без идеи ничего не сделаешь, или я ошибаюсь?

– Ты прав, как всегда, Джон, но предложить идею... Это не так просто.

– Поезди, понаблюдай, поговори с людьми... Как они себе представляют выход из тупика...

После той встречи Ридж улетел в Европу. Старк за это время объездил пол-России. За разговорами и застольями не заметил, как пролетел месяц, однако ничего путного в голову так и не пришло.

Никто здесь теперь не мыслит концептуально, размышлял он, доходов это не приносит, и лишь наводит на тоскливые выводы. Начальство само думать не желает, а другим не дает. Концептуальные разработки просто не финансируются. Боятся что ли. Старк вздохнул: теперь Ридж снова в Москве, ждет его и требует отчета.

Он снова наполнил бокал и огляделся. Зал постепенно заполнялся промерзшей публикой. Чем-то ему нравилось здесь: не было видно ни явных проституток, ни сексуальных меньшинств - Старк был брезглив, а при виде размалеванного гомика его просто тошнило.

Он просидел один почти до отхода поезда, настраиваясь на завтрашний разговор с шефом, обдумывая ответы. Кое-какие предложения он ему преподнесет, но идею... Нет, целостной идеи, способной одним махом решить множество разношерстных проблем, в голову не приходило.

Он оставил официанту, который за это время опьянел ещё больше, щедрые чаевые и направился к поезду.

На платформе с удивлением заметил, что у людей при каждом слове изо рта вырывается легкий парок, будто все курят. Оказывается, не на шутку похолодало, подумал он.

В купе уже расположились двое молодых мужчин, они удивленно переглянулись и уставились на Старка. Он привычно отметил про себя характерные черты лица каждого. Один - плотный, круглолицый блондин, второй - черноволосый, худощавый, явно высокого роста, с вытянутым, мрачноватым лицом. Оба возбужденные, с разгоряченными физиономиями, в расстегнутых дешевых рубашках. На вешалке - простые ветровки и те же самые черные кепки, в которых сейчас одето пол-Петербурга. На столике - джентльменский набор: почти порожняя бутылка водки, две жестянки пива, несколько сморщенных сосисок жуткого цвета, кусок хлеба и два банана.

Перед ним были явно не миллионеры. Скорее всего инженерно технический состав - ИТР, как говорили раньше. Из какого-нибудь задыхающегося от безденежья НИИ. Все ясно - выпили, как водится в России заговорили о работе или политике, и перессорились.

– Здравствуйте. Меня зовут Рей, - сказал Старк.

– Здрасьте, здрасьте, - приветствовал его блондин.

– Скорее всего, я под крышей, - Старк бросил на верхнюю полку кейс и, стянув плащ, добавил: - Холодно было, черт возьми.

– У нас осталось немного, согреетесь, - предложил блондин. Я Николай, а это - Сергей.

– Спасибо, - Старк повесил пыльник и, подсев к столу, покосился на бутылку с тусклой и какой-то кустарной наклейкой. Ее даже нюхать опасно, не то, что пить, подумал он.

– Вы откуда?
– спросил чернявый Сергей и потеснился к окну, освобождая ещё одно место за столом.

– Из Москвы. Я филолог, - будто в подтверждение своих слов Старк поднялся достал из кейса завернутую в "Литературную газету" бутылку "Абсолюта". Потом с видом фокусника извлек упакованные в прозрачную пленку сэндвичи.
– А вы?

– Сергей из Питера, а я тоже из Москвы...

– Как насчет того, чтобы ещё раз согреться?
– Старк открутил пробку и, не дожидаясь согласия, принялся наполнять пластиковые стаканы.

– Э-э-э, поменьше, мы уже...
– нерешительно возразил Сергей.

– Все мы уже, - рассмеялся Старк.

– Вот именно, - Николай подмигнул своему приятелю.

Поезд тронулся и, когда спустя несколько минут к ним вошла проводница, она решила, что веселая троица за столиком - закадычные друзья.