–  Что же делать? - поинтересовался Бочаров.

–  Дождемся, когда вернется Парулава. Если он ничего не выяснит, у меня просьба к Георгию Ираклиевичу.

–  Какая? - спросил я.

–  Как вы насчет посещения Замтарадзе? Вместе. Я ведь эксперт, не оперативник. У вас с ней контакт, ну а я - на правах старого знакомого.

–  Я не против. Только с какой целью?

–  Покажем ей черный футляр. Она женщина мудрая, все поймет без объяснений. Когда-то она знала много скрытых любителей среди ювелиров.

–  Договорились. Я сейчас в пароходство, а как только освобожусь - звоню вам. Единственное: кто купит цветы?

–  Цветами займусь я. У Марии Несторовны особый вкус, она обожает махровые гладиолусы. Вот я их и подберу.

Футляр

Изучив в пароходстве списки участников прошлогодних круизов на "Дарьяле", я довольно скоро установил: Джон Пэлтон был на его борту весной прошлого года. Занимал ту же самую каюту - люкс-А по правому борту. Единственное отличие: в тот раз Пэлтон был без секретарши. Удостоверив на всякий случай этот факт заверенной выпиской, я позвонил Телецкому:

–  Эдуард Алексеевич, я свободен. Как насчет цветов?

–  Купил. К тому же вернулся Парулава. Как и ожидалось, поиски оказались безрезультатными. Никто из указанных в списке о таком заказе не слышал.

–  Значит, едем к Замтарадзе?

–  Сейчас я ей позвоню, вы выезжайте. Встретимся около ее дома.

Как и ожидалось, махровые гладиолусы подкупили и размягчили Замтарадзе. Мария Несторовна с видимым удовольствием ставила их в вазу, долго поправляла букет. Бросив еще раз ласковый взгляд на цветы, выслушала нас, взяла в руки черный футляр. Раскрыла, потрогала обтяжку из серой замши, грустно усмехнулась:

–  Крутая вещь - время... Очень крутая.

–  Этот футляр вам о чем-то говорит? - спросил Телецкий.

–  Увы, Эдуард Алексеевич, о моей юности. Что только я не делала... Элеутерококк, женьшень, дыхание по всем системам, питание по всем системам, личный суперэкстрасенс. Все тщетно. Время уходит, а с ним - и юность. Так вот, дорогие друзья, копию эту сделал не ювелир. Ее сделал великий мастер. Фамилия его Лолуашвили. Зовут Элиа Соломонович.

–  Как? - не выдержал я. - Но ведь Лолуашвили - учитель!

–  Верно. Он преподавал физику, химию. А в свободное от работы время...

–  Выходит, он меня обманул? - Я коротко рассказал Замтарадзе о встрече с Лолуашвили.

–  Боюсь, вы недалеки от истины.

Срыв

Услышав условный звонок в дверь, Джомардидзе осторожно подошел к окну. Стал сбоку, проверил - улица пуста. Подошел к двери. Условный звонок раздался снова. Джомардидзе заглянул в глазок. Увидев знакомый силуэт, облегченно вздохнул - Главный. Открыл дверь.

Главный кивнул, прошел в комнату, сел, поставил на пол дипломат. Некоторое время изучал его, Бугра. В голове крутнулось: а что если сейчас завалить Главного, выбрать момент и завалить? Он, Бугор, в квартиру все равно больше не вернется. Пояс же с валютой и перстень останутся при нем. Нет, ни к чему, пустое. Да и Главный может еще пригодиться.

Будто угадав его мысли, Главный спросил глухо:

–  Что долго не открывал? Мандражил?

–  Что мандражить, товар при мне. Я ведь, Сергей Петрович, и слинять с ним мог, да не стал, видите?

–  Куда б ты слинял? - Главный даже не смотрел на него. - Кто б у тебя взял этот товар? - Рука его потянулась к карману пиджака, вползла в него, застыла. Ясно, он с оружием.

Главный прав. Он, Бугор, товар этот не сдал бы никому.

–  Сергей Петрович, я ведь так. - Косясь, Бугор отошел к стоящей в углу раскладушке. Не упуская из виду руку Главного в кармане пиджака, в которой, наверняка, был пистолет, присел, достал из-под матраса плоский нейлоновый пояс, набитый пачками долларов. Лихо снимала его с себя в пустом гараже девица, которая была с фирмачом! Лихо... Поискал в наволочке - вот он, байковый сверток. Легко сжал - перстень здесь, ощущается под тканью. Вернулся к столу, положил перед напарником сверток, рядом - пояс.

Главный взял нейлоновую кишку, помял, достал пачку с зелеными бумажками. Спросил:

–  Здесь все?

–  Обижаете, Сергей Петрович! У нас же с вами были... условия договора. Да и потом...

–  Что?

–  Да и потом, зачем мне грюны*? От них одна морока.

______________

* Грюны (жарг.) - доллары.

–  Верно. Грюны тебе ни к чему.

Бугор проследил, как Главный перекладывает валюту в кожаную сумку. Вот напарник развернул байку, положил на нее перстень. Стал разглядывать. Сказал наконец:

–  Хорошо сработали.

–  Да, - согласился Бугор.

–  В этом хорошо. - Главный помрачнел. - А вот джвари из-за тебя упустили.

–  Сергей Петрович, откуда ж я знал, что джвари у Вити?

–  Сказано было: не трогай его.

–  Ну, а сдал бы он нас ментам?

–  Никому бы он нас не сдал. Только поздно об этом говорить.

Главный помолчал и подвинул к Бугру новой дипломат:

–  Твое.

Бугор взял дипломат, положил на стол, открыл:

–  Сколько?