— Знайте, что я не открою эту дверь снова! — прокричал он. — Я ведь предупреждал!

— Но мы можем неплохо устроиться и здесь, наверху! — крикнул в ответ Том. — С вашей помощью, Гарри, мы могли бы…

— Оставь его, — тихо сказал Бен. — Он уже принял свое решение. Тебе будет лучше забыть о нем.

— Здесь намного удобнее! — еще раз крикнул Том. — Отсюда по крайней мере есть куда бежать.

Но из-за двери не последовало больше никакого ответа. Только звук удаляющихся вниз по лестнице шагов Купера.

Бен привязал оборванный кусок бахромы к винтовке и принялся перезаряжать ее, заменяя использованные патроны. Когда магазин был полон, Бен перекинул «Винчестер» через плечо, повернулся и пошел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Проходя мимо Барбары, он мельком взглянул на нее, поставил ногу на первую ступеньку лестницы, но вдруг передумал и снова подошел к девушке.

Радио опять передавало ту же самую монотонную запись.

Том все еще продолжал упрашивать Гарри, крича в закрытую дверь подвала.

— Гарри, мы бы лучше справились, если бы принялись за дело все вместе! Мы дадим вам продукты, когда понадобится… — Том опасливо покосился на Бена, ожидая порицания за то, что он начал без спроса распоряжаться продуктами. — А когда мы постучим в дверь, если нас будут преследовать твари, вы бы могли и впустить нас…

Гарри по-прежнему не отвечал.

Том подождал еще немного, а потом отошел от двери, настороженный и обеспокоенный происшедшим расколом. Он прекрасно понимал, что если случится худшее, то жизнь каждого из них будет непосредственным образом зависеть от действий всех остальных.

Джуди, молча сидевшая в кресле, вопросительно посмотрела на Тома. Но тот ничего не ответил, подошел и погладил ее по щеке.

Бен присел на диван рядом с Барбарой и участливо склонился над ней. Она невидящим взглядом смотрела куда-то в пространство перед собой. Бен был полон сочувствия к девушке, но всякий раз, когда он пытался помочь ей, он ощущал свою полную беспомощность и бессилие.

— Эй… Эй! Ты слышишь меня? — позвал Бен. Барбара не отвечала. Он откинул с лица девушки волосы, упавшие ей на глаза. Неожиданно она вздрогнула. На мгновение Бену показалось, что девушка готова откликнуться на его заботу, но этого не произошло. И он почувствовал к ней такую же жалость и сострадание, как, бывало, к своим собственным детям, когда тем случалось заболеть. Бен потер ладонью лоб и глаза, ощущая невыносимую усталость от напряжения и страха последних часов. Затем он укрыл девушку лежавшим рядом пальто, поднялся с дивана и подошел к камину. Подбросив в огонь еще пару поленьев, он пошевелил кочергой угли, чтобы пламя разгорелось ярче. Делая это, он прежде всего заботился о Барбаре. Том подошел к нему сзади, и, обернувшись, Бен прочел в его глазах беспокойство по поводу решения Гарри Купера.

— Он просто не прав, — с сожалением развел руками Бен.

Том промолчал.

— Я не собираюсь торчать в подвале, — добавил Бен. — Ведь не исключено, что мы пробудем здесь несколько дней. Так что лучше мы устроим все как следует, а тогда уж он выйдет и присоединится к нам. Он не сможет там долго просидеть. Ему захочется посмотреть, что здесь происходит. Или, может быть, если мы решим выбираться отсюда сами, он выйдет и как-то поможет нам. У меня ведь здесь грузовик… Но нужен бензин. Если бы я мог добраться до тех колонок возле сарая, то, может быть, у нас появилась бы еще одна возможность спастись.

Сказав это, Бен повернулся и начал подниматься по лестнице, чтобы продолжить начатую на втором этаже работу. Он не сомневался, что Том сможет управиться внизу и один.

В подвале, с серыми бетонными стенами, пылью и беспорядком, было сыро и холодно. Связанные веревкой картонные коробки и старые радиаторы парового отопления грязными пятнами проступали из густой тени по углам, в которые не доходил свет одинокой лампочки без абажура. Коробки занимали почти все свободное место; они различались по размеру от маленьких упаковок из-под продуктов, названия которых уже невозможно было прочесть на выцветших этикетках, до огромных ящиков, в которых когда-то, должно быть, была привезена в дом мебель. В единственном свободном углу подвала, рядом с самодельной стойкой душа, стояла старая стиральная машина. Веревки для просушки белья были натянуты так низко, что Гарри пришлось пригнуться, пробираясь от лестницы в противоположный конец тесного помещения.

Возле одной из стен стояла пара ржавых баков с водой и старый металлический шкаф. Жена Гарри, Элен, склонившись над краном одного из баков, смачивала холодной водой кусок светлой материи. Когда Гарри вошел, она мельком взглянула на него и продолжила заниматься своим делом. Элен отжала тряпицу, убедилась, что та осталась достаточно влажной, и понесла ее туда, где на дощатом верстаке лежала без движения маленькая девочка — их дочь. На стене над верстаком были развешены инструменты, а на полу под ним стояли ящики для мелких принадлежностей — шурупов, гвоздей, гаек и прочего. Холод подвала сковывал движения Элен и делал их напряженными и порывистыми. Жена Гарри была одета в легкое платье и свитер, а свое теплое пальто она расстелила на верстаке, и на нем теперь лежала девочка. Полы пальто были заботливо обернуты вокруг ее тела и укрывали ноги и грудь ребенка. Женщина склонилась над своей дочерью и протерла ее лоб влажной прохладной тканью.

Гарри тихо подошел сзади и встал за спиной Элен, наблюдая, как та сосредоточенно ухаживает за их дочерью, стараясь поплотнее обернуть вокруг нее пальто. Даже не посмотрев на мужа, Элен сказала:

— У Карен сильный жар. Гарри вздохнул, помолчал немного, а потом ответил:

— Там наверху еще двое.

— Двое? — рассеянно спросила Элен.

— Да, — подтвердил Гарри. Затем, как будто оправдываясь, добавил:

— Я не хотел рисковать без надобности. Я решил, что мы останемся здесь.