– Как здорово вернуться домой. Если бы ты только знал, как часто я мечтала об этом моменте. Даже когда он казался мне несбыточным. Хотела снова оказаться в твоих объятиях, вернуться к тебе в Нью-Йорк. Мои мечты осуществились. Тут все по-прежнему.

– Ты ошибаешься. Многое изменилось. Особенно - Нью-Йорк.

Она указала на поток машин. Автомобиль выехал на скоростную полосу.

– Это не изменилось. Я люблю нью-йоркское движение, шум, толпу, даже смог. Здесь так здорово после стерильного швейцарского снега. Я не могу дождаться того момента, когда мы пойдем в театр. Хочу погулять по переулку Шуберта... увидеть грузовики, выезжающие из Таймс-билдинг... хочу набрать грязного городского воздуха в мои чистые легкие.

– Это сделать ты успеешь. Нам предстоит многое наверстать.

Она прильнула к нему.

– Конечно. Я хочу посидеть за нашим столом в "Сарди"... мне не терпится увидеть "Волосы"... пройтись по Пятой авеню... посмотреть новые наряды. Но сегодня я хочу остаться дома и исполнить наш ритуал с шампанским и икрой. Я знаю, сегодня - не день рождения. Но, согласись, повод для торжества немалый. А больше всего не свете я хочу услышать о твоей потрясающей картине.

– О моей потрясающей картине? Откуда у тебя такая информация?

– Ниоткуда. Но я тебя знаю. Когда я получила прошлым летом из Испании твои открытки с таинственными намеками на большой новый замысел... я поняла, что речь идет о фильме и что ты боишься сглазить проект рассказом о нем. Но сейчас... когда я увидела все это.

Она махнула рукой.

– Расскажи мне о нем.

Он посмотрел на дочь. На сей раз без улыбки.

– Лучше ты расскажи мне что-нибудь. Надеюсь, ты осталась самой стойкой и жизнерадостной девушкой на свете. Тебе предстоит увидеть, что здесь многое изменилось, и...

– Мы вместе, - сказала она.
– Все прочее не имеет значения. Скажи мне это фильм или спектакль? Я смогу работать с тобой? Я согласна играть роль без слов, печатать, выполнять мелкие поручения...

– Дженюари, тебе не приходило в голову, что в жизни есть вещи поважнее театра и общения с отцом?

– Назови.

– Ну, ты можешь встретить приличного молодого человека... выйти замуж... сделать меня счастливым дедушкой...

Она рассмеялась.

– Это произойдет нескоро. Слушай, возле тебя сидит девушка, которая целых три года заново училась ходить и говорить.

Она подняла руку и нежно коснулась его лица.

– О, Майк...

Дженюари счастливо вздохнула.

– Я хочу вместе с тобой заниматься тем, о чем мы всегда мечтали.

– Иногда наши мечты меняются. Или мы меняем их.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Тебе известно, что я был в Испании, - медленно произнес он.
– Но моя поездка не связана с кино.

– Телесериал, - сказала она.
– Я угадала? Он посмотрел в окно, взвешивая слова.

– Я совершил несколько правильных шагов в моей жизни. Мой последний поступок - самый верный из всех. У меня есть для тебя сюрприз. Сегодня вечером ты...

Она перебила отца.

– О, Майк, пожалуйста, обойдемся сегодня без сюрпризов. Мы двое и шампанское. Если бы ты знал, сколько месяцев я мечтала оказаться в нашем "люксе" в "Плазе" с видом на парк, где находится моя горка желаний...

– Тебя устроит "Пьер"?

– Что случилось с "Плазой"?

– Мэр Линдси отдал ее бездомным. Она улыбнулась, но он заметил разочарование в глазах Дженюари.

– Вид почти тот же, - быстро добавил Майк.
– Но боюсь, тебе придется забыть о горке желаний. Ее захватили пьяницы и наркоманы. Вместе с собаками, устроившими там туалет. Теперь у всех тут большие псы. Их держат для безопасности.

Он почувствовал, что разболтался. Умолкнув, посмотрел на темнеющий горизонт, на городской пейзаж, затянутый смогом и привлекательный своей хаотичностью. В маленьких прямоугольных окнах появлялся свет... нью-йоркский вечер.

Вскоре линия горизонта скрылась. На Шестидесятой улице Майк обратился к водителю:

– Остановитесь у табачного магазина напротив "Блумингдейл".

"Роллс-ройс" затормозил; прежде чем шофер успел выйти из машины, Майк уже выскочил на улицу.

– У меня кончились сигареты, - пояснил он и повернулся к водителю.
– Здесь нельзя стоять во втором ряду. Прокатите мисс Уэйн вокруг квартала. Я к тому времени выйду.

Когда лимузин обогнул квартал, Майк уже стоял на углу. Сев в машину, он закурил. Внезапно протянул пачку дочери.

– Куришь?

– Нет. Ты успел?

– Что?

– Позвонить.

– Куда?

Она засмеялась.

– О, Майк... тут в баре целый блок. Его лицо окаменело.

– О'кей... и куда же я звонил? Она взяла его под руку.

– Ты заказал шампанское и икру. Я прочитала на твоем лице, что ты забыл это сделать заранее. Он вздохнул.

– Возможно, я многое забыл. Она закрыла пальцами его рот.