Шрифт:
— Она уже на планете Скромной! — пояснил я, почему-то догадавшись раньше других.
Майор Стенли и его соратники по экспедиции тотчас заволновались. Инопланетяне молчали, но я чувствовал, что они тоже озабочены.
— Маша там пропадет! Она же принципиальная! Мы должны ей помочь! — закричал Толик Слонов.
— Толик, подожди, — сказал я, зная горячий нрав мальчика и его стремление к безрассудным поступкам.
Я хотел ему объяснить, что за Машу опасаться не нужно. Что с ней, лично, все это происходит во сне. Маше стоит только проснуться, и она избавится от самой, казалось бы, непоправимой беды. Но я не успел сказать все это Толику. Он, не дослушав меня, тоже исчез.
То есть взял и оказался на планете Скромной.
Его внезапное исчезновение вызвало новый прилив растерянности в нашем стане.
— Иван Иванович! Я бывалый путешественник, видел всякое, но это, знаете… — пожаловался майор Стенли, не найдя даже названия происшедшему.
— Это что же в самом деле? — подхватил Пыпин. — Только мне захотелось снова сбить мальчишку с правильного пути, а он взял да исчез? Так не пойдет! В погоню! В погоню!
А скромняги вообще не знали, что и сказать. Так их ошеломило все, происходящее на Земле.
Я случайно оказался единственным в лагере, кто не потерял голову и сохранил полное самообладание.
— Итак, какие опасности существуют на вашей планете? — быстро спросил я капитана «Скромняги».
— Опасность у нас, пожалуй, одна, но очень серьезная, — тщеславцы, лесной народ. Всех, кто попадает к ним в плен, они заражают ужасным тщеславием, сообщил капитан.
После этого я развеял тревоги, охватившие лагерь, объяснив, где сейчас Маша и Толик Слонов и каким образом они туда попали. Но беспокойство за судьбу мальчика у нас не прошло.
Признаться, вначале я было опять рассердился на Толика, но тут же подумал, что мальчиком на этот раз руководило не сумасбродство, а благородное желание спасти Машу Фырову. Конечно, ему следовало отпроситься у взрослых.
А может, с другой стороны, Толик боялся опоздать на помощь.
Может, он считал, что Маша уже попала в беду.
А теперь наступила моя очередь спешить на помощь, но в отличие от Толика я не знал, как попасть на планету Скромную. Земные обитаемые корабли пока еще только летают в районе нашей планеты.
— Зачем ломать голову? — сказал майор Стенли. — Не лучше ли нам воспользоваться способом Толика Слонова. Взять и просто перенестись на планету.
— Во-первых, я отправлюсь один, — уточнил я, покачав головой. — У вас еще не закончены важнейшие исследования в Сахаре. А я, если верить вам, управлюсь и своими силами. А что касается способа, которым воспользовался Толик, то нам он не поможет.
— Почему? — дружно в один голос воскликнули члены экспедиции.
— А чем я хуже какого-то мальчишки? Почему у него выйдет, а у меня нет? — вмешался опять задетый за живое Пыпин.
— Да потому, что это уже будет не интересно! — сказал я, слегка удивляясь недогадливости окружающих. — Потому что этот вид транспорта работает только на интересности!
— Я слышал, юнга, что вы всегда правы, но не ожидал, что до такой степени, — сконфуженно пробормотал майор Стенли.
— В конце концов, мы можем прервать путешествие и вернуться с вами домой, — вмешался эполет и поспешно добавил: — Только не подумайте, что мы гуманисты. Мы случайно, нечаянно вам поможем.
— У вас еще много дел на Земле. Контакт только лишь начинается, отказался я, решительно отвергая единственное верное средство перенестись на планету Скромную.
До сих пор я шутя пересекал моря и океаны. Но сейчас передо мной лежали неизведанные просторы Вселенной, которые мне предстояло преодолеть в самый кратчайший срок. По ночам я выходил из палатки и смотрел на звездное небо, чувствуя себя маленьким человечком, проплававшим юнгой какие-то пятьдесят лет.
Видя, как моя смекалка терпит одну неудачу за другой, майор Стенли и другие члены экспедиции впали в отчаяние. И я уже было сдался сам и решил принять предложение эполета, но тут в моей памяти всплыла страница одной научно-популярной статьи, которую однажды занесло ко мне на необитаемый остров.
— «Вообразите, что толщина листа бумаги — расстояние от Земли до Солнца. Тогда длина пути до ближайшей звезды будет выглядеть как груда бумаги толщиной примерно 21,5 метра. Поперечник нашей Галактики — это уже бумажный небоскреб высотой метров в пятьсот», [7] — процитировал я вслух особенно яркое место из статьи.
Когда я закончил, эполет восхищенно воскликнул:
— А если… а если к этой стопке добавить еще один листик, вы окажетесь прямо на нашей планете! Ну и голова у вас, Иван Иванович! Значит, не зря говорят на Земле, будто вы самый находчивый!
7
Пять дней назад, вернувшись домой из рыбного магазина, я развернул покупку и, бросив взгляд на бумагу, в которую был упакован кусок трески, вздрогнул. Передо мной лежала она, та самая статья! Этот факт явился новым доказательством достоверности описанных событий. Сомневающиеся могут убедиться сами, открыв двадцать восьмой номер еженедельника «За рубежом» за 1974 год. Здесь, в самом центре четырнадцатой страницы, они найдут подтверждение моим словам.