Судьба - Моисеев мудрец.

Не кончена книга расхода,

Но скоро запасам конец.

Страница дописана в драму

Среди бесконечной зимы,

Дорога, ведущая к храму

От плахи, тюрьмы и сумы.

Рабов вековая опала,

Чесотка обид и стыда,

И Родина в след не сказала:

"Постойте! Зачем вы туда!?."

"Туда!" с повеленьем глагола!

Погоней торопит беда.

Россия - отличная школа!

Туда, непременно туда.

"К чему эти нехристи-люди"!

И все же за все ей прости:

Обидно самой скоро будет

На гетто нельзя наскрести!

1990

x x x

На обрыве у Протвы

Сзади Храма Вознесенья,

В дебрях девственной травы

Были сладкие мгновенья.

Полустертые слова

На надгробьях средь бурьяна

Неразборчивы и пьяно

Пробормотаны сперва.

И так хочется стереть

Зелень мха, чтоб прояснилось,

Как жилось и что им снилось,

Каково им будет впредь.

Может я, пройдя свой век,

Здесь лежу совсем забытый,

Но по прихоти орбиты

Вновь живу, как человек.

И уж если не других,

То себя спасти хотя бы,

Мы беспамятны и слабы

В достижениях своих.

И кому они нужны,

Если сердце позабыто,

А судьбе не надо мыта,

Бог - кормилиц Сатаны.

Беззаботно режет шмель

Мармеладные настои,

Не за тридевять земель,

Мы в самих себе изгои...

1996

x x x

Не в суе-в час нежданный, роковой

Я восклицаю это: "Боже мой!"

Неведомой ко мне пришло дорогой,

Минуя все запреты прошлых лет

То, без чего, Быть может, правды нет,

И жизнь вся становится убогой.

Языческий ли это ритуал,

Христос - заступник, заживо распятый,

Кого я - Магомета, Будду звал?

Бог - Бог един, и от меня он спрятан.

Я не горжусь ущербностью своей,

А может, не ущербностью, кто знает,

Но мой вопрос сегодня всех важней;

Как Бог во мне внезапно возникает?..

И почему - всегда зову его,

"О, Боже! Жду я знака твоего!"..

1996

x x x

Был пьян ли Бахус на работе

И с кем он распивал вино?

Лишь истина - никто не против,

Ведь было все давным давно!

А кто намеренно и долго

Подогревает интерес:

По службе иль по зову долга

В поэта выстрелил Дантес?!.

Ну, кто подглядывает в щели

И щурится сквозь толщу лет?

Быть может, миру в самом деле

Важнее сплетня, чем предмет!?.

И чтобы низменные души

Потешить, смотрим в щелку вспять,

Безжалостно святое рушим,

Мешая богам распивать!

1995

x x x

В душном храме год за годом

Осыпается икона,

И она еще святее,

И она еще ценнее.

А музейные полотна,

Перенесшие утраты,

С сожаленьем убирают

С глаз в глубокие подвалы.

Назови себя иначе,

И судьба твоя другая:

То тебя в застенки прячет,

То к вершинам подвигает.

1995

x x x

Грех чужой искупал Исус,

И ведется теперь от Бога:

Я за чьи-то грехи пекусь

Да, грешил, видно, кто-то много!

И терпенью уже конец,

И последний час не приходит,

Где ж терновый ты мой венец,

Надоело жить по погоде!

Что ж всевышний ко мне так строг,

Милосердие - род загадки,

Я прожить бы и дольше мог,

Только если на боль без оглядки.

А коль так, - ничего не жаль.

Я грешил бы и сам, пожалуй,

Только внутрь вгоняют сталь:

За чужое - чужое жало.

Поскорей бы того обнять,

Кто обрек меня этой роли.

Все сменяю за день без боли,

Только нечего мне сменять.

1994

x x x

И этот день не возвращу,

За что же сам себе я мщу?

Как оболваненный простак

Ужели в завтра верю так?

Или инерцией гоним,

Быть перестал собой самим?

Зачем вопросы мне плодить,

Зачем же не собою быть?

Какой расплаты я боюсь?