Дора снова занялась подсчетами, и выходило, что теперь ей нужно не есть и не пить всего восемь месяцев, тогда вполне можно заменить эру керосина на газовый рай...

Но время шло... Однажды их видели в кино у станции. Многие проходили мимо и не узнавали -- он в своей тройке стального цвета с галстуком оказался высоким и стройным мужчиной... а те, кто узнавали, -- удивленно здоровались и даже останавливались... В ответ Семен кивал, и шляпа темного велюра, насаженная на макушку, заслоняла половину фотографически застывшего лица... Дора в это время шла по прямой, держа его под руку, не давая замедлить движения и уставив свои глаза в нечто только ей ведомое и, наверное, очень занимательное...

Весь сеанс они просидели молча, даже не поворачиваясь друг к другу. На обратном пути Семен не выдержал:

– - Где они это видели... я сам служил... старшим сержантом был...

– - Там?
– - Неуверенно спросила Дора

– - Ну, в армии... тоже на границе...
– - тогда Дора, помолчав, ответила совершенно уже уверенно и другим тоном:

– - В кино... и видели...

Вскоре после этого похода на дверях поссовета в который раз вывесили огромное объявление о газификации, должность Семена сократили, а его самого перевели, как он и говорил, в новый трест... люди потянулись по утрам к рынку, давно опустевшему, где позади заброшенной церкви в низенькой кирпичной постройке с новой силой закипела жизнь сельской керосинной лавки, в которой невольно темы разговоров сворачивали на тяготы снабжения и, конечно, уж на то, что "при Семене лучше было". Поселок пропустил момент, когда он вкатил два чемоданчика на двухколесной тачке в дорину калитку....

На вторую же ночь, когда еще и не начинало брезжить, он потихоньку выскользнул из-под одеяла, и когда Дора пошла взглянуть, почему он так долго не возвращается, обнаружила, что нет его сапог и старого плаща.... а когда уже совсем рассвело, он вернулся и стал спешно собираться на работу. Дора молчала, но он сам произнес, не оправдываясь, а как бы сообщая о само собой разумеющемся:

– - Маню ходил проверить...

– - Так это надо ночью?
– - Поджала губы Дора

– - Ее тоже сократили...

– - А?!
– - Дора была возмущена -- И что она теперь будет делать?

– - Лошадь?
– - Удивился Семен....

– - Лошадь.
– - Практический ум Доры не давал ей покоя... Через несколько дней Семен вернулся домой в неурочное время, переоделся и отправился в поссовет. С кем он там говорил, что делал....

– - Надо из моей избушки все вещи перевезти, -- сообщил он Доре, когда вернулся усталый и нахмуренный.

– - А что такое?
– - Поинтересовалась она

– - Я ее продал... ну зачем нам два дома?...

– - Да.
– - Как обычно поджала губы Дора...
– - Зачем нам два дома?...

– - Я за эти деньги выкупил Маню...
– - Сообщил Семен робко

– - Что?
– - Удивилась Дора.
– - Лошадь?

– - Да. Они бы ее на живодерню отправили... она же старая... уже...

– - На живодерню?!
– - Возмутилась Дора.
– - А за ер аф мир! (Это же надо!)

– - А я ее по живому весу выкупил...

– - Как по живому весу?
– - Совсем растерялась Дора, -- Маню по живому весу?...

– - Нет, -- оживился и осмелел Семен, -- Я им по живому весу заплатил, а телегу они мне подарили, -- сказали: все равно списывать, мол, а тебе за отличную службу... ну вроде премии... мол, пользуйся... я ж последним возчиком-то был... все -- газификация...
– - он устал от такой длинной речи и замолчал...

– - И что?... у нас теперь будет стоять лошадь???
– - Дора совсем сбилась с толку....

– - Ты знаешь, -- робко начал Семен, -- я, конечно, не посоветовался.... это дело семейное.... но я ее подарил...

– - Подарил? Кого? Лошадь?...

– - Да...
– - потупился Семен

– - На день рождения?!...

– - Ну.... там на улице Льва Толстого детский дом... понимаешь... у них же огромный участок и лес сзади... они прокормят... а удобство какое.... продукты привезти... молоко...

– - И телегу тоже?
– - Спросила Дора

– - Да.

– - Слава Богу, хоть это догадался... и что?...

– - Вот деньги.... что остались... тут как раз на газ хватит....
– - Семен протянул стянутую резинкой скрученую пачку денег...

– - Деньги... ейх мир а парнусе 57 -- Дора даже не протянула руки...
– - И что?...

– - Теперь приглашают на торжественную передачу...

– - Какую передачу?
– - Не поняла Дора

– - В детский дом... лошадь... честь по чести... дарственную... и вожжи вручить детям...
– - Дора опустилась на стул и тихо запричитала...

– - Мишугенер, мишугинер... все сошли с ума... весь мир сошел с ума...
– - потом она встала и начала собираться.

– - Куда ты?
– - Остановил ее Семен...

– - Как куда? Ты же сказал, что надо дом освободить.... так пока лошадь еще твоя, надо это все перевезти...там же в сарае наверняка столько добра, что на два газа хватит...

ПУСТЫРЬ

Пустырь -- больше, чем слово в России. Это даже не понятие -- образ. Каждый вспоминает свой пустырь, где гонял в футбол и не обязательно мяч, а. Бывало, пустую консервную банку. На пустыре случались драки и даже убийства, но чаще пустырь вспоминают с налетом грусти -- как символ ушедшего времени. Заросший крапивой по краям вперемешку с одичавшей малиной, пропустившей свои корни за ограду жилого соседнего участка, разделенный тропинками на неопределенные геометрические фигуры, с вездесущей пижмой, обозначающей эти тропинки круглый год, даже когда вся земля засыпана снегом, а она таращит желтые глазки сквозь него... пустырь... с огромными кустами чертополоха, с липучими шариками репья и, конечно же, с вытоптанным элипсом -- местом мальчишечьего футбола...