Кадрововго офицера

Мы обнялись.

Резкий запах мочи

Исходил от него.

Тогда я понял:

Старость

Это плохой запах...

1998

x x x

Если в минуту боли,

Я могу думать

О рифме и сюжете

Я писатель.

И не стоит

Задавать себе вопрос:

Стоит ли мне этим заниматься,

Перед каждым неначатым листом бумаги.

1998

x x x

От меня уходит лето,

Убегает от меня...

Голо, ветренно,

Раздето...

Все былое отменя...

В слезы выплеснув остатки

Откровений и надеежд,

Повергая без оглядки

В сослогательный падеж.

И у жизни на опушке,

Покидая шумный лес,

Майской ветренной кукушке

Я живу наперерез.

Все последнее на свете

Не во сне, а наяву,

Но, как все в обиде дети,

Верю: снова доживу!

1999

x x x

Государстово меня учило,

Но наука моя почила,

Выбирали ВУЗы доцентов

С соблюдением нац процентов.

И, расширив черту оседлости

Вплоть до первоотдельской ведомости

Номерные "почтовые ящики"

Проходными глаза таращили.

Я рванулся в другие области,

Там повышена норма подлости,

И великий, могучий, простой

Вел всю жизнь меня сквозь строй.

А когда порастратился порох

Впору взять лишь суму да посох,

Но не знаю - может, и тут

Нац лимит, не смутясь, введут.

Я не верю тем, кто не верит

И, прикрыв неведеньем рот,

Молчаливо в облаве зверя,

Притаясь, сторожит поворот.

1998

x x x

Луна, как лампада,

над стылым прудом,

снег таял и падал

в прибрежный подол.

Война наступала

ни ночи ни дня

родня убивала

покорством меня.

Меняли на крохи

худое тряпье,

меня ли угрохал

голодным житьем

тот холод усталый,

плевавший на печь...

В снег свежий и талый

хотелось мне лечь

не в спертой избенке

в нытье угарать

есть право в ребенке

судить и карать...

Под бледной лампадой

я клятвы давал,

от голода падал,

в бреду воевал...

Все светится мутно

лампада в ночи,

и ежеминутно

обида кричит...

Мне вечнось, бывало,

кивала в те дни.

Меня убивало

покорство родни.

1997

x x x

Еврей крещеный - раб,

ложь - благодать,

я выкрестам не верю,

тем не менее,

найти в трудах их

крестное знаменние

пытаюсь,

чтобы тайну разгадать.

И Бог им не поверил

никому!

Он не послал им

милости земные,

все бестии - напасти

продувные,

и в суете

падение во тьму!

Быть может, мстил

за тот неверный шаг,

но месть греховна,

не к лицу всесильным,

а все же веет

холодом могильным

всегда

вероотступничества мрак.

Зачем?.. Зачем?.. Бог истинно один.

Что в перемене?
– Скрыть следы, поблажка?...

Для любящих тебя, как это тяжко!

Одумайся,

побойся,

погоди!..

Не брезгует ли

жертвою такой,

с небес взирая,

тот, кому молился?

Не оттого ль

несчастий дождь пролился

над хитрою твоею головой?..

1997

x x x

Не подведи, лишь на тебя надеюсь,

За весь свой век тебя не подводил,

старался не как надо - как хотелось

и по сердцу компанию водил.

Быть может, неоправданно измучил,

тебя мое любимое, а все ж

так до сих пор вопрос и не изучен:

кому за что ты сердце отдаешь

частицами и снова собираешь

его в груди и с болью и тоской...

мне кажется все началось вчера лишь

ан вот - уже пора и на покой!

Ты - бич вранья, шестого чувства гений,

не измени, по-прежнему любя,

остановись, лиши меня мучений,

немало их я принял за тебя.

Так сделать шаг последний все бы рады,