— Вы хотите разорвать мое сердце, сеньора? Зачем вы говорите со мной об этой девушке? Она мертва и покоится с миром в морской пучине, рядом с моими братьями.

— Вы ошибаетесь, кабальеро, — возразила маркиза.

— Вы хотите сказать… что она жива? — спросил Корсар, подавшись к маркизе, бледный, как смерть.

— Диего Сандорф в этом убежден.

— Кто этот человек?

— Я вам сказала: доверенное лицо герцога.

— Он испанец?

— Нет, старик-фламандец, который приехал в Америку вместе с герцогом.

— И это он сказал вам об Онорате?

— Да, кабальеро.

— Значит, вам известно…

— Все, все… Месть ваша была страшна, но…

— Молчите, маркиза! — воскликнул Корсар, отпрянув и снова закрывая лицо руками.

Он молчал несколько минут, погрузившись в мрачные мысли, потом вздохнул и сказал:

— Нет, Онората Ван Гульд мертва.

— Кто вас уверил в этом, кабальеро? Вы видели ее труп?..

— Нет, но в ту ночь, когда я посадил ее в шлюпку, дул сильный ветер. Вот-вот должен был разразиться ураган. Мне и прежде рассказывали, будто Онорату спасли, подобрали. Я долго надеялся, я верил этому слуху, но теперь… это всего лишь одна из легенд залива.

— Но Диего уверял меня, что герцогиня в самом деле была подобрана испанской каравеллой, потерпевшей позднее крушение у берегов Флориды.

— А дон Пабло де Рибейра, управляющий герцога, рассказывал мне в Пуэрто-Лимоне, что шлюпку с герцогиней видели у западных берегов Кубы. Кому же верить из них?

— Диего Сандорфу, кабальеро, — сказала маркиза. — Вспомните, ведь герцог отплыл именно во Флориду.

— И вы полагаете?.. — спросил Корсар, пораженный этой догадкой.

— Что он отправился искать свою дочь.

Кровь бросилась Корсару в лицо, глаза его загорелись.

— Жива! — вскричал он. — Онората жива!.. Неужели Бог совершил это чудо? Я должен видеть этого Диего! Я должен сам расспросить его.

— Я вам сказала, что он укрылся в форте Сан-Хуан де Люц.

— Что делать?

— Захватить эту твердыню.

— Это безумие, которое стоило бы огромных жертв. Флибустьеры не пойдут на это.

— Диего Сандорф, конечно, не выйдет оттуда до отплытия ваших судов и ухода ваших людей, кабальеро.

— Тогда я похищу его! — воскликнул Корсар, словно приняв быстрое решение.

— Где? — удивленно спросила маркиза.

— В форте.

— Какое безрассудство!.. Разве вы не знаете, что в форте шестьдесят пушек и гарнизон в восемьсот человек?

— Ну и что?

— Вас убьют, кабальеро.

— Я привык смотреть смерти в лицо.

— Но нужно жить.

— О да!.. Чтобы отомстить за моих братьев, — проговорил Корсар мрачным голосом.

— И ради Онораты…

Корсар вздрогнул, но не ответил. Он принялся ходить по комнате, как зверь в клетке.

— Прощайте, сеньора, — сказал он вдруг.

— Куда вы идете, кабальеро?

— Испытывать судьбу.

— Вы все же решились?

— Да, маркиза. Я похищу этого человека.

— Послушайте, кабальеро: кто знает…

— Вы что-то еще хотите мне сказать?

Испанка подошла к письменному столу из черного дерева, инкрустированному перламутром, и набросала несколько строк. Потом протянула записку Корсару.

— Найдите способ передать это Диего Сандорфу.

Корсар взял записку и прочел:

«Дон Диего! Один дворянин, мой друг, желает поговорить с вами. Он будет ждать сегодня ночью у последней восточной башни от полуночи до рассвета.

Он прибыл вместе с флибустьерами и отправится вместе с ними.

Инес де Бермейо».

— Благодарю, маркиза, — сказал Корсар, — но вы можете скомпрометировать себя.

— А почему, кабальеро? Разве я даю вам средство захватить форт? Наоборот, я избавляю моих соотечественников от этой опасности.

— Вы покровительствуете флибустьеру.

— Нет, дворянину, кабальеро. Вы не враг моей родины.

— Да, я никогда не стал бы им, если бы злая судьба не свела меня с герцогом. Прощайте, сеньора, возможно, мы еще увидимся до моего отъезда во Флориду.