— А что это у вас здесь? — испуганно спросила соседка Антонина Васильевна. Светлана Борисовна хотела было ответить ей, но не выдержала и тоже зашлась смехом. Она повалилась на диван, широко раскинула руки и простонала:

— Ой, не могу.

— То всю ночь храпят как сумасшедшие, то весь день хохочут как ненормальные, — растерянно улыбаясь, проговорила Антонина Васильевна. Она посмотрела на своего мужа и хихикнув, добавила: — Ну и соседи нам достались. Умора.

— Ага, — ответил муж и рассмеялся.

Через минуту соседи хохотали вместе со всеми. Вытирая слезы, Антонина Васильевна согнулась пополам и медленно сползла по стене, а её муж схватился за живот и упал между Алешей и капитаном Приходько.

Безумство продолжалось минут пятнадцать, а потом все разом как-то замолчали. Изнемогшие от смеха, они лежали на полу, нервно подергивали ногами и приходили в себя.

Первым поднялся на ноги начальник отделения милиции. Он отыскал свою фуражку, стряхнул с неё пыль и серьезно проговорил:

— В следующий раз, попрошу, милицию зазря не беспокоить.

Вторым встал Фуго. Он прошелся по своему разоренному жилищу и мрачно сказал:

— Хорошо погуляли. От мебели одни дрова остались.

— Мда, — почесывая затылок, согласился с ним Алексей Александрович. Мебель у вас, прямо скажем, не очень.

— Это точно, — подтвердил капитан Приходько. — Я бы даже сказал, что мебелью здесь и не пахнет. Это же надо, такие маленькие птички, а дел натворили…

— Да чего уж на птичек-то сваливать, — проворчал Фуго. — Я сам видел, как вы сломали мне стол и два стула.

— Я при исполнении служебных обязанностей, — покраснев, ответил капитан и добавил: — А при исполнении всякое бывает. Иногда и жизнью приходится рисковать.

Птиц решили больше не ловить. Для того, чтобы воробьи могли улететь, Фуго настежь раскрыл окна и двери, и уже через несколько минут пернатые покинули дом.

В Игнатьево возвращались молча. Все, кроме Фуго, чувствовали себя виноватыми и пытались придумать, как помочь мимикрам восстановить в доме порядок.

Обед давно остыл, и Светлане Борисовне пришлось его разогревать. За столом почти никто не разговаривал, но в самом конце Алеша вдруг напомнил Фуго:

— Здорово ты вместе с плафоном прямо на голову милиционеру…

На некоторое время в гостиной воцарилась напряженная тишина, а потом вдруг все так захохотали, что у соседей с испугу завыла собака.

— А как… а как, — хотел что-то сказать Алексей Александрович, но не смог больше выговорить ни слова и уткнулся лицом в салатницу.

— А я с комода… — выдавил из себя Алеша и повалился под стол.

— Ой, не могу, — хохоча, простонала Светлана Борисовна.

— А я-то..! Я-то..! — трясясь от смеха выкрикнул Фуго и последовал за Алешей под стол.

После обеда все занялись своими делами. Время уже близилось к вечеру, до традиционного чая и истории бывшего грузового робота оставалось каких-нибудь два часа, и Алеша с Фуго поднялись наверх. Там Алеша рассказал Цицерону о том, что произошло в Петрово, затем похвастал перед мимикром своим пиратским костюмом, а потом они сели играть в шахматы.

За несколько минут Фуго потерял несколько фигур, и тогда Цицерон начал ему подсказывать:

— Ну, кто так ходит? Растяпа. Бери слоном пешку и дело с концом.

— Я и сам так хотел, — огрызнулся Фуго. — А ты мне только мешаешь.

— Он же сейчас съест у тебя ладью, — негодовал Цицерон.

— Без тебя вижу, — злился мимикр. — И вообще, ты стоишь и стой. Не мешай гроссмейстерам убивать время. А то сейчас нажму на твою красную кнопку, и стой тогда, сочиняй свой роман. Писа-атель!

Цицерон замолчал, но когда Фуго глупо прозевал ферзя, он не удержался и насмешливо проговорил:

— Тебе не в шахматы надо играть, а в оловянных солдатиков.

— Ну что это такое?! — неожиданно взорвался мимикр. — Весь день все только и делают, что обижают меня! Всю мебель поломали, люстру разбили, ферзя сожрали! Есть у кого-нибудь здесь совесть или нет?

— Вообще-то, плафон с лампочкой ты сам оторвал, — напомнил ему Алеша и тут же пожалел об этом.