Пока Наташа изливала Франту свои обиды на сеновале, на крыльце, можно сказать, решалась судьба их обоих.

Молодые учителя расхваливали свою лесную школу. Эту маленькую лесную колонию устроили недалеко от кордона для детей, у которых было слабое здоровье. Им необходимо было пожить на чистом горном воздухе, среди душистых ёлок.

— Вы посмотрели бы, какие они приехали сюда дохленькие и бледные! А теперь их просто не узнать. Едят они так, что никаких запасов не хватает, и только кричат, чтобы давали побольше. Лазают по горам, купаются в речке и загорели, как настоящие индейцы.

— Где же вы разместились с такой компанией?

— А у второго спуска. Под горкой. Там, где были раньше пчеловодные курсы.

— Вон где! Так ведь это совсем рядом с нами!

— Ну да.

Отец и мама сразу подумали об одном и том же:

— Вот если бы…

Учительница поняла:

— Устроить к нам ваших девочек, да? Отчего же… Я думаю, Виктор Васильевич, это можно было бы сделать.

— Пожалуйста, Виктор Васильевич. Две старшие у меня учатся в городе, а младших мне очень хотелось бы устроить поближе к дому.

— Наша школа им очень понравится. Народ у нас вольный. У ребят есть сад, огородик, много всяких зверюшек. Один мальчик обещал привезти из дома свою ручную лисицу, и наш воспитатель поехал с ним вместе, чтобы ему помочь в дороге. А ваши девчурки могли бы захватить с собой Франтика.

— Да я уж вижу, — сказала обрадованно мама, — у вас они отлично устроились бы!

— С животными мы с Наташей всё умеем — кормить, убирать, — робко вмешалась из-за маминого плеча Юля. Она и Наташа давно мечтали о школе.

— А это которая — Наташа? — спросил Виктор Васильевич. — Не та, что предлагала мне подавиться щенком?

— Она ошиблась… — кашляя от волнения, пояснила Юля, — она ошиблась и просто напутала.

Старшие принялись обсуждать, как получше уладить это дело, а Юля на цыпочках вышла из-за маминого стула, выбежала во двор и, всё ещё кашляя, сдавленно закричала:

— Наташа!

— Что? — мрачно ответили ей с сеновала.

Юля вскарабкалась наверх и стала рассказывать. Через полчаса две девочки спустились на землю и, держа на руках вертлявого лиса, пришли на крыльцо.

Там весело разговаривали родители.

— Где учители? — спросила Юля.

— Они уже ушли к себе в школу… Ну, Наташа, отличилась же ты сегодня, нечего сказать! Нам за тебя было просто стыдно.

На следующий день отец запряг Гнедка в дрожки. Мама надела на Юлю и Наташу белые шляпки, и все поехали в школу. Наташа всю дорогу сидела тревожная и молчаливая. Она боялась, что учитель не захочет принять её в школу за то, что она вчера ему нагрубила. Ещё примут одну только Юлю — что ей тогда делать? В школе много детей, все будут учиться, играть, а она…

Наташа ещё пуще сутулилась и грустила.

Вот уже дрожки спустились с горы. Гнедко резво бежал по мягкой и гладкой дороге. Поднялись ещё на одну горку и внизу, под горой, среди рощи, увидели белые домики.

— Какое хорошее местечко! — сказала мама.

— Мама, — разжала вдруг губы Наташа, — я вчера вовсе не так думала сказать, а у меня только неправильно получилось. Я хотела сказать, что щенок у них очень маленький и может подавиться, потому что у нас всюду кости валяются.

Все засмеялись:

— Ладно уж! Не выдумывай теперь никаких объяснений. Не такой человек Виктор Васильевич, чтобы сводить счёты с глупой девочкой. Не мучайся тем, что уже брякнула, но вперёд думай, прежде чем сказать грубость.

Дрожки свернули к новой деревянной ограде, которая кольцом окружала сад и два дома в глубине аллеи. На воротах была дощечка: «Лесная школа».

Родители с улыбкой оглянулись на взволнованную Наташу.

Они вошли в калитку и поднялись на крыльцо дома. Девочки молча сидели на дрожках, ожидая решения.

Ждать пришлось недолго. Во дворе раздались голоса. Отец вышел и направился к калитке. За ним шёл вчерашний гость.

Наташа густо, до слёз, покраснела и отвернулась: конечно, учитель всё помнит и непременно отомстит ей за вчерашнее.

— Ну, здравствуйте, девочки! — ласково сказал учитель и широко распахнул ворота. — Въезжайте-ка во двор. Пока мы будем разговаривать, вы пойдите познакомьтесь с ребятами. Они вам покажут школу. Идёт?

Смущённая ласковым тоном учителя, Наташа молча рыла босой ногой ямку в песке.