Шрифт:
— Осторожно! — крикнул Ефим, — Водка!
Бутылка скатилась на пол и вылилась. Но Антон был цел и невредим, если не считать мелких ссадин.
— Врубайте все модемы! — крикнул Босс.
Фидошники кинулись к модемам и стали включать у всех громкость. Комнату и поляну перед вагончиком заполнили разнообразные звуки: шипение, сигналы "занято", треньканье тонового набора и другие, не менее чудесные звуки. Монстр валялся недалеко от вагончика и дергался. Причем, при сигнале занято его корежило, а при шипении установки соединения — он пытался встать.
— Вырубайте все, что шипит! — крикнул Иван.
Вырубили, и монстр начал сдыхать гораздо быстрее. Наконец, вырвав около тридцати деревьев, вспахав несколько соток земли и покрыв дохлыми гадами еще большее пространство — монстр издох. Издох и его огромная туша — исчезла.
— Глядите, — крикнул Босс, и все повернулись к компьютеру.
Все модемы ровно работали (хотя и валялись на полу, с перепутанными проводами), почта передавалась, а единственный рабочий винт весело подмигивал красным огоньком.
Шел пятый час ночи.
— Ну, — сказал Ефим, вытаскивая из ящика стола новую бутылку, — давайте выпьем! За победу!
Эпилог
Спали долго, до двенадцати.
Когда фидошники, наконец, проснулись, небо было обложено тучами и шел сильный дождь. Наконец Ефим, порядком опухший со вчерашнего встал и стал искать пиво. Этим он разбудил остальных.
— Чего вчера было? — спросил он.
— Да, — протянул Босс, — кошмары снились. Перепили что ли?
Но, посмотрев на Наташу, которая спала удобно положив голову на настоящую многозадачность, вспомнил.
— Блин, — сказал он, и больше ничего.
Пора было разъезжаться.
— Ладно, — сказал Босс Ефиму, поджимая руку, — много не пей. А нам пора вытаскивать "Москвич" из лужи. Пиши, если что. Всегда поможем!
Фидошники сели в джип и двинулись в обратный путь. Наташа долго смотрела через заднее стекло на махающего пивной баклашкой Ефима и виляющую куцым хвостом настоящую многозадачность.
Это был единственный миф, который не исчез.
Ефим потом писал, что одел на многозадачность ошейник и она сторожит дом. Мол, жалко только, что многозадачность слепая.
Почему многозадачность не съела одинокого Ефима — загадка.
Конец
5, 8–9, 11 февраль 2000